Страж Монолита 2. Фантастический роман - стр. 28

Завтракали молча, сталкер думал о своем: ему все казалось, что местные псевдогиганты стали значительно больше их собратьев из других частей Зоны, так сказать, некультивированных, а о синих псевдогигантах он и не слышал. Даже Лесник удивился, увидев такого монстра в своем лесу. Позавтракав, Бобр собрался выступать. Как он будет уничтожать Долг, у него не было ни малейшего представления. Но внутренняя уверенность в том, что то, что он делает, правильно, крепла. Он ощущал себя частью таинственного и правильного механизма, возможно, еще не понявшего свое предназначение, но уже имеющего представление о своих функциях, в сравнении с которыми то, чем он мог бы заниматься на Большой Земле, казалось смехотворным. Закинув за спину рюкзак и крепко обняв Лесника, Егор отправился в путь, за ним на удалении двигались два кровососа, и огромная природная машина для разрушений топоча и с треском проломилась через открытую калитку плетня. «Надо будет научить его не топать», – подумал сталкер, заходя под тень Рыжего Леса.

Дорогу на выход он знал прекрасно. Где-то там среди камней и пучков серой, но живой травы пустоши его ждал Мелкий. Через пару часов он вышел к окраине леса, еще несколько минут, и вдалеке показалась прыгающая фигура приближавшегося снорка. Сталкер скорее почувствовал ее вначале, а потом отыскал глазами. Приблизившись на десяток метров, Мелкий застыл, разглядывая контуры кровососов и псевдогиганта, тупо выставившегося в спину человеку.

– Знакомься, Мелкий, это Смелый, Горбатый и Харитон. Они теперь будут с нами.

Мысленно собрав их всех в кучу и сделав что-то вроде снимка семейной фотографии, он разослал их каждому мутанту, с удовлетворением замечая, что делать это становится все легче и легче.

– Ну что, Мелкий, покажешь, где схрон? – Бобр мысленно показал ему картинку его подельников, бутылки казаков, патроны, койки.

Радостно заухав, снорк пришел в движение и, часто оглядываясь, поскакал на запад, указывая направление. «Вот и славно, – облегченно подумал Бобр, – за мной». Шагая по неуютным просторам пустынных земель, сталкер, однако, постоянно крутил головой и часто пользовался верхним зрением, несмотря на то, что эти земли были практически необитаемы и бесплодны для искавших постоянной наживы людей. Несколько раз он замечал сбившихся в кучу слепых псов, тревожно нюхавших воздух и провожавших их группу слепыми мордами, одиноких бродящих в поисках падали необычайно крупных плотей, и мелькнувшую кучку кабанов где-то на грани восприятия, которые спускались в овраг напиться из мутной радиоактивной лужи. Но чаще всего он наблюдал серые быстро исчезающие в траве и мелькавшие в виде красноватых пятен в подземных норах тушканов – это была их империя. Робкие и незаметные днем, они превращались во все пожирающих и непобедимых альфа-хищников на этой территории, которую со сгущением сумерек освобождали от своего присутствия все остальные мутанты, и только застигнутые в этих местах ночью люди находили здесь последнее пристанище. Небольшие кустистые аномалии, стоявшие то поодиночке, то небольшими группами, он обходил, засекая их и зону их срабатывания другим, не верхним, а альтернативным зрением. Так же легко и играючи он наблюдал в них слепые пятна, находившиеся в зоне их покрытия, но не доступные для их воздействия. Постепенно все три вида зрения – человеческое глазами, альтернативное, позволяющее разглядеть невидимые ранее явления, и верхнее зрение, которое позволяло сталкеру выбирать точку обзора над ним самим, соединялись. «А ведь я дома! – внезапно пришла к нему в голову мысль, – может, ну его в сторону, комбинезон-то?», – подумал сталкер, чувствуя легкость в груди и желание вновь почувствовать живительные вибрации Монолита, но понимание того, что теперь его враг не Зона, а люди, заставило его удержаться от этого порыва. Тем временем Мелкий привел их к присыпанному землей квадратному металлическому люку. Раскидав присыпавший его грунт, он вцепился своими измененными крючковатыми пальцами в толстую цепь от какого-то подъемного механизма, на которой висел амбарный замок, сначала несильно, но, постепенно приходя в неистовство, он начал рвать ее из приваренных к люку и раме скоб.