Страж империи - стр. 8
Алексей поморщился.
Дука – первый министр и командующий флотом – Лука Нотара мало того, что был въедливым, так к тому же являлся одним из открытых туркофилов. Фразу «лучше чалма, чем тиара» не зря ведь людская молва приписывала именно ему. Он как-то был уже скомпрометирован, и даже оставил на некоторое время службу… но вновь вернулся – слишком уж крепко верил ему базилевс-император. Слишком уж крепко. С другой стороны, и ведь было, за что – все знали, что дука Лука Нотара – кристально честный и неподкупный человек, каких в империи было очень и очень мало, особенно среди высших чиновников, живших откатами, взятками и откровенным неприкрытым мздоимством. На их фоне, конечно, дука смотрелся куда как презентабельно, да и человек был хороший, и специалист в своем деле изрядный, только вот, ненавидя «латинян», объективно лил воду на турецкую мельницу, а султан Мехмед был сейчас для империи куда как опаснее папы.
Не вышло опорочить… лишь только на время. Кстати, к организации компромата приложил руку и протопроедр… впрочем, что там – «приложил» – именно он, Алексей, Алексий Пафлагон, все и организовал. И теперь вот мучился – известно ли о том дуке или еще нет? Вполне могли донести – завистников да интриганов кругом хватало. По всем этим причинам с Лукой Нотарой встречаться не очень-то и хотелось… Впрочем, один он – и базилевс – это все ж таки лучше, чем весь синклит, где – за редким исключением – взяточник на взяточнике или болван на болване.
Они еще посидели в присутствии – выпили с полкувшина вина, красного родосского, разбавленного на две трети водою, – поговорили за жизнь, обоим было что обсудить – давненько уже друг друга знали. А уже ближе к вечеру, точнее сказать – сразу после полудня – явился императорский глашатай. С приглашением к базилевсу, куда же еще-то?
Судя по адресу – старый дворец – император не собирался созывать сегодня синклит, решив обойтись личным слушанием. И хорошо бы – без дуки.
Напрасно надеялись – дука был тут как тут. Высокий красивый мужчина с холеной бородкой и прямым взглядом, он стоял сразу за императорским креслом, у портьеры в малых приемных покоях, даже можно сказать – в кабинете.
Дождавшись приглашения имперского протовестиария – по сути, высокопоставленного слуги, однако обладающего немаленькой властью – патрикий и протопроедр войдя, поклонились и, застыв, ждали веления императора.
Базилевс Константин – могучего телосложения муж с окладистой бородою – был одет в длинную парчовую хламиду и красные полусапожки. Голову его, с седеющей волнистою шевелюрой, украшала малая золотая корона – венец, в правой руке император держал посох, который, впрочем, тут же отставил в сторону, и Лука Нотара, словно бы специально дожидаясь того, ловко подхватил регалию, с видимым – либо хорошо разыгранным – благоговением поставив ее за портьеру, в угол.