Стратификация - стр. 6
– Угадаешь чему они присудили первое место, а? – Глаза Кирилла сверкнули злым огоньком и не дожидаясь ответа он сказал сам. – Эбру! Мать его, эбру! Неоновый дракончик на воде, который с первого взгляда больше напоминает бензин в луже.
– Друг… – попытался вставить Роман, но не тут-то было.
– А второе место? Ну? Эбру, снова долбанное эбру! Веточка рябины. Зачем им моё море днём и ночью на одном холсте? Это как метать бисер перед свиньями. В следующий раз сделаю картину за пару секунд – помочусь в тазик с водой и будет эбру на тему «солнечный свет в колодце»!
– И даже не третье место? – сочувственно уточнил Роман.
Тут Кирилл его услышал. «Даже не третье место» звучало как-то издевательски и больше вписывалось в саркастический монолог Кирилла, чем походило на слова утешения. Художник, до этого смотревший в даль невидящим взглядом, повернулся лицом к Роману и вперился в того глазами, в которых читалась крайняя степень раздражения.
– Нет, не третье, ядрёна вошь. Медь отдали ушному слонику из зубной пасты. Чел наносил зубную пасту на своё ухо и рисовал слоника.
– Ух ты, – искренне поразился Роман. – А ухо осталось при нём или он… как Ван Гог.
– Он не как Ван Гог! – взорвался Кирилл. – Ван Гог был гением, а этот просто нарисовал долбанного слоника своим грязным ухом!
Роман замолчал, понимая, что другу надо дать остыть.
– Мне нужно вдохновение, ядрёна вошь. И нужно срочно. – Кирилл тяжело вздохнул и снова отвернулся к морю. Если в страте Т кто-то от восемнадцати до шестидесяти на протяжении семи лет ни занимает призового места, его заставляют пройти тестирование. И если оно не выявит во мне достаточной творческой искры, то… Я уж кто-кто, но точно не моралист.
– Не переживай, друг, мы что-нибудь придумаем. Вместе.
– Я уже придумал, – Кирилл снова повернулся к Роману. – Поеду в нижние страты. За вдохновением.
– Что? Это… – Роман растерялся. – Это – не лучшая идея.
– Это – единственная идея, которая может сработать, знаешь ли. Конкурсы проводятся каждый квартал. Если вспомнить, что серебро я получил шесть лет назад, когда мне было шестнадцать и пройдя досрочно идентификацию, обнаружилось, что в отличие от родителей моралистов я одарён не моралью, но искрой таланта, то у меня остаётся один год. Год до второго принудительного тестирования. Есть ещё вариант переквалифицироваться в танцора, музыканта или писателя, но боюсь рисовать у меня выходит лучше, чем танцевать, петь или писать.
– Кирилл, Кирилл, послушай меня. Если ты въедешь на нижние страты, то чтобы вернуться обратно тебе всё равно надо тестироваться.