Стратификация - стр. 12

– Не против, если мы тут присядем? – Спросил он с любопытством оглядывая Романа.

– Конечно нет, – улыбнулся тот.

Уполномоченный слегка кивнул, усадил конвоируемого у окна напротив моралиста, а сам сел рядом.

Роману дико хотелось как следует рассмотреть депортируемого, но он, считая это неприличным, ограничился лишь косвенным беглым взглядом.

– Мы едим в страту лгунов, – начал разговор уполномоченный.

– А я дальше, в страту Н.

Уполномоченный присвистнул.

– У тебя там родственники? Девушка? – попробовал он угадать.

– Друг, – ответил Роман. И поспешил пояснить для избежание недоразумений. – Друг детства. Он – Творческий, отправился за вдохновением, а теперь попал в беду и попросил приехать на выручку.

– Ну и история, – однобоко улыбнулся конвоир. – А ты что же, тоже – творческий.

– Я – моралист, – ответил Роман и почувствовал нечто напоминающее чувство гордости, которого тут же устыдился.

Уполномоченный издал удивлённый звук, похожий на кряканье и даже депортируемый, до этого демонстрирующий глубокое безразличие повернул голову на Романа, показав серые близко посаженные прищуренные глазки.

– Ты – первый моралист, которого я вижу вживую. – Пояснил конвоир и протянул руку. – Михаил Петрович.

– Роман, – ответил юноша, пожимая протянутую руку.

– И как оно там? В страте М? – поинтересовался Михаил Петрович.

– Потрясающе красиво. По утрам пахнет разнотравьем, по вечерам – морем. Можно вечность смотреть на солнце, поднимающееся над водой, слушать пение птиц и любоваться зелёным лесом.

– Рай на земле, – подытожил конвоир. – А я вот с этим товарищем из законопослушных. Правда, товарищ после своей выходки теперь минимум на десять лет отправится к лгунам. Представляешь, продавал лотерейные билеты по 10 рублей и каждый второй если не первый у него выигрышным оказывался. То тебе – автомобиль, то – холодильник, то – стиральная машинка. Люди радовались. Но вот чтобы получить этот выигрыш, товарищ просил авансом налог заплатить. Многие и заплатили. Вот только выигрыша своего они так и не увидели. А товарищ продолжал жить себе припеваючи, переезжал из одного района в другой, пока его, наконец, не поймали, не осудили и не выдворили.

Товарищ при этих словах снова отвернулся к окну и напустил на себе безразличный вид.

– По мне, так надо бы его сразу к негодяям отправлять. Ну ничего, среди лгунов обживётся, а если снова проявит себя – покатиться в страту Н.

В этот момент провожатый разносил чай.

– Можно, пожалуйста? – Обратился Роман к провожатому, а потом повернулся к собеседнику. – Вам взять, Михаил Петрович? Вам и вашему товарищу?