Стратегия Византийской империи - стр. 46
…Находясь вне выстрела и распределяясь по отрядам и подразделениям вокруг всей стены, как каждым в отдельности было приказано, они [т. е. римские воины]… приступили затем к осаде. Они начали подвозить различные осадные машины и, всеми силами штурмуя стены, не пренебрегали ни одним способом осады. Хотя происходили многочисленные и почти ежедневные атаки и всё войско как будто сетями опутывало город, аквилейцы, изо всех сил и храбро дерясь, сопротивлялись, обороняя стены, заперев храмы и дома, и всем народом, вместе с детьми и жёнами, бились сверху, с укреплений и башен, и не было возраста, который оказался бы бесполезным для участия в битве за родину[93].
Город так и не пал, и в конце концов разочаровавшиеся в успехе воины убили самого Максимина вместо храбрецов-аквилейцев.
Осадное дело едва ли было сильной стороной гуннов Аттилы, однако они оказались на высоте задачи: «Построив осадные машины и применяя всякого рода метательные орудия, они немедля врываются в город, грабят, делят добычу, разоряют всё с такой жестокостью, что, как кажется, не оставляют от города никаких следов»[94]. Это не было бессмысленным разрушением: цель его состояла в том, чтобы заставить всех остальных расстаться с мыслью о сопротивлении. Услышав о том, что случилось с Аквилеей, и зная, какие мощные там были укрепления, власти всех городов на всём пути Аттилы, от Медиолана (ныне Милан) до Тицина (Павия), предпочитали открывать ворота без сопротивления.
На просторной равнине, разделённой надвое рекой По и образующей центральную часть северной Италии, изредка случался голод, но в том, что касается движимого имущества, она всегда была одним из богатейших мест на планете – если, конечно, она не была недавно разорена завоевателями. А они не вступали на равнину с 408 г., когда Аларих пересёк её на своём пути к Риму. Аттила, должно быть, взял огромную добычу, ведь один город выкупал себе неприкосновенность или оказывался полностью разграблен. Тогда, как рассказывают, папа Лев прибыл из Рима на переговоры с Аттилой вместе с бывшим префектом Тригецием и очень богатым бывшим консулом Геннадием Авиеном