Страстотерпцы - стр. 2

Агриппине восемнадцать, замуж пора, да нет конца дороге. Уплывает земля за спину, утекают дни золотые.

Служил Аввакум сугубо[8]. Голоса поющих отражала река, и небо было их церковью, и птицы, как ангелы, вторили молитвам.

Возгласил протопоп:

– «Всех нас заступи, о Госпоже, Царице и Владычице, иже в напастех, и скорбех, и болезнех, обремененных грехи многими».

Тут и повернул дощаник за утес – Боже Ты мой! На берегу мужики с луками, с саблями. На конях скачут, к лодкам бегут.

– К берегу! – крикнул Аввакум кормщику. – Скорей к берегу заворачивай!

Сам на носу стал. В левой руке крест, правой – знамение творит, благословляя бегущих на него с оружием.

Ступил на землю, улыбаясь, распахнув объятия.

– Христос со мною! Да благословит вас, как благословил меня!

Обнял первого встречного, троекратно расцеловался с мрачным воином, державшим наготове лук и стрелу. Коснулся крестом головы начальствующего над воинами.

– Есть ли товары пригожие? Куплю, коль не больно дорого.

Татары переглядывались, но на дощанике появилась Анастасия Марковна с ребенком на руках; недоверие таяло, как снег на апрельском солнце.

Татары, пошумев меж собою, принесли на продажу снедь, шкуры, рукомесла. Пришли женщины, поднялись к Анастасии Марковне на дощаник. Потчевала гостей едой, вином, ласковыми словами. «Лицемерилась», сказал в своем «Житии» Аввакум, но не поскупился на похвалу: «Как бабы бывают добры, так и все о Христе бывает добро».

Товары иртышских татар оказались залежалые. На Руси о таких товарах говорят: м е д в е д ь. Но Аввакум виду не подал, купил много, платил, торгуясь, и тем тоже порадовал татар. Восток чтит умение сбивать запрашиваемую цену до разумной.

Расстались довольные друг другом, отведав хлеба и соли, радуясь, что не пролилась напрасная кровь.

В Тобольске приплывшему сверху дощанику сильно удивлялись. Только теперь узнал Аввакум, что по всей Сибири идет большая война с башкирцами и татарами. На Оби на таком же дощанике человек с двадцать побито русских мирных людей. Какой торг, когда можно ограбить?!

– Счастливый ты человек, протопоп! – сказал Аввакуму воевода Иван Андреевич Хилков, сын Андрея Ивановича, спасавшего Аввакума от Струны.

Иван Андреевич радовался за протопопа. Строптивец великий, но ведь и претерпел гору! Да и как было не радоваться воеводе, когда страдальца в Москве ждали. Царь ждал, царица! Никоново собинное наваждение[9] кончилось!

Архиепископ Симеон, благоволивший Аввакуму и во времена гонения, поселил протопопа в большом теплом доме, дал хлеба, меда, дров.

Тобольск покидать опасно из-за немирных татар, да ведь и осенние хляби уж на пороге.