Страстный сюрприз для шейха - стр. 2
Абдул упал на колени на шелковый ковер и умоляюще сложил руки под подбородком.
– Я виноват. Я не должен был показывать вам такую мерзость.
Ник вздохнул, наклонился и поднял Абдула на ноги.
– Ты поступил правильно. Мне нужно было увидеть эту мерзость перед сегодняшней вечеринкой. Кто-то обязательно скажет мне о статье, чтобы увидеть мою реакцию.
– Никто не осмелится, сир.
– Поверь мне, Абдул, кто-нибудь осмелится. – Ник улыбнулся. – Например, моя милая младшая сестра. Она любит меня дразнить.
Абдул вздохнул:
– Да, милорд. Но сегодня на вечеринке не будет незваных гостей. Только те, у кого есть приглашение. А приглашения я рассылал сам.
Ник кивнул:
– Двести пятьдесят моих самых близких и дорогих друзей. – Он усмехнулся. – Это хорошо.
Его секретарь кивнул:
– Это все, милорд Рашид?
– Да, Абдул. Спасибо.
– Всегда к вашим услугам, сир.
Ник наблюдал, как старик низко кланяется и выходит из комнаты. Секретарь годился ему в дедушки, но строго соблюдал традиции.
Ник вздохнул, подошел к своему столу и сел в резное кресло. Жители Квидара и даже многие американцы кланялись в его присутствии. Он не возражал против почитания со стороны своих соотечественников. Но когда это делали люди из других стран, ему казалось, что они видят в нем только араба в развевающихся мантиях – первобытное существо из шатра.
Необразованный дикарь, который овладевает своими женщинами когда, где и как он хочет.
Ник встал, прошагал по комнате к окнам и мрачно поджал губы. Его глаза приобрели стальной оттенок.
Он надевал арабскую одежду раз пять в своей жизни, и то только для того, чтобы порадовать отца.
Он ночевал в шатрах, но только потому, что любил аромат ночного ветра и сияние звезд на черном небе, которые увидишь только на просторах пустыни.
Что касается женщин… По традиции он мог спать с кем угодно. Но он никогда не брал женщину силой, и у него не было гарема.
Он улыбнулся.
Его постоянно окружали женщины, ему не приходилось их упрашивать и долго соблазнять. Они вешались ему на шею, даже когда он учился в Йельском университете под вымышленным именем.
Он вспомнил лето, которое провел в Лос-Анджелесе со своей покойной матерью – актрисой. Казалось, половина актрис из Беверли-Хиллз, начиная с потрясающей соседки-брюнетки, которая сначала приняла его за чистильщика бассейна, а потом соблазнила, хотели его заполучить.
Улыбка Ника померкла.
Он понимал: некоторые женщины хотят погреться в лучах его славы и думают, что ночь в его объятиях закончится свадьбой. Некоторые женщины надеялись просто влезть ему в душу, а потом продать свои истории в скандальные газетенки.