Страстная ночь в зоопарке - стр. 5
Спустя короткий срок пресса перестала ломиться к дверь к Волкову, появились новые ньюсмейкеры. Организация помощи эмигрантам выдала Роберту талоны на питание, небольшую сумму денег, помогла с оформлением вида на жительство и нашла работу в пекарне.
Волков с возмущением отверг предложение стать пекарем.
– Я писатель! – заявил он. – Работаю над книгой.
Сотрудники организации помощи эмигрантам умыли руки. Роберт сел за письменный стол и написал небольшую повесть о любви.
В предвкушении гонорара журналист порулил сначала в одно крупное издательство, потом в другое, чуть меньше, третье, средней руки, четвертое, совсем небольшое. Ему везде вежливо говорили:
– Простите, но вы пишете на русском языке.
– Так переведите! – требовал Роберт. – Вы держите в руках будущий бестселлер, его захочет купить каждый житель Европы.
Но издатели лишь учтиво улыбались и отказывались от чести выпустить опус Волкова. Материальная помощь скоро закончилась, работу Роберт, коряво изъяснявшийся на московском английском, найти не мог, из отдельной квартиры пришлось выметаться и переселяться в некое подобие местного барака, где на «тридцать восемь комнаток всего одна уборная», затем пришлось выискивать на помойке у супермаркетов выкинутые администрацией по истечении срока годности продукты. Тут только Волков сообразил, что в России ему было не так уж и плохо: своя двушка, оставшаяся от покойных родителей, постоянная работа, друзья, связи. И повесть о любви в СССР напечатали бы. Ну какого черта он подался в Европу?
Вот только назад дороги не было. Роберт почти умирал с голоду, и тут судьба подбросила ему шанс, столкнув с балериной Ольгой, которая тоже сбежала из Москвы, мечтая о карьере примы в Парижской опере.
Несмотря на то что Оле не удалось исполнить партию Одетты или Жизели, она неплохо устроилась. Девушка плясала в одном из парижских варьете, хорошо зарабатывала, имела уютную квартирку в квартале Сен-Жермен на улице Одеон и баловала себя отдыхом на море. Оля приехала на неделю в Испанию с желанием походить по музеям, совершенно случайно столкнулась около кафе с Робертом и мгновенно влюбилась в него.
Русские женщины самоотверженны, трудолюбивы и обожают помогать несчастным. В Париж Оленька вернулась вместе с женихом. Она поселила Роберта у себя, дернула за все ниточки, нашла ему работу на радио, вещавшем на СССР, отмыла, накормила, одела и в конце концов стала его законной женой.
Вскоре после свадьбы Оля сказала супругу:
– Ну его, этот Париж! Здесь выбиться не получится. Сколько я еще в перьях пропляшу? Как будем жить, когда меня из кабаре турнут?