Страсти по Самайну – 2. Книга 3 - стр. 37

Это был тот самый выдавшийся вперед гребень утеса, на который вышел израненный Кихул. Луна налилась ярким желтым светом, освещая это место. Поляна была покрыта сухой травой, а местами являла собой голую скалу. Кона очертила ещё тёплым угольком круг. Контуры его читались слабо, но магической силы это не отнимало. Девушка скинула с себя парчовое платье и нагая вошла внутрь. Она начала водить угольком по коже, рисуя таинственные знаки. На ногах, руках и животе. Потом она села на колени и стала раскачиваться из стороны в сторону, монотонно напевая.

В эту магическую ночь по лунной дорожке из моря к ней поднялись ее предки. Они по очереди входили в круг, чтобы поприветствовать нового друида.

Когда подошёл Кихул и дотронулся до лба Коны, ее пронзила такая сильная боль, что она согнулась пополам и замерла. Затем в круг вошли Ханна и Ула. Ханна присела рядом с ней на колени и поднесла свои губы к уху. Старая ведьма бесконечным потоком передавала ей знания предков. Мать села по другую сторону и гладила ее волосы. Коне так не хватало этой нежности и ласки! Постепенно все фигуры рассеялись, растаяла и мамина рука. Осталась лишь Ханна, красивая, статная калех.

– Привет, милая. Ты отлично справилась, – мягко улыбнулась бабушка.

– Я устала, – призналась Кона, – но я так рада тебя видеть! Как жаль, что ты, – она осеклась, – твоя земная жизнь закончилась, и нам не удалось поговорить.

– Нам суждено было встретиться. Но я нарушила гейс, и поплатилась жизнью.

– Гейс это запрет?

– Это обмен, – ведьма кивнула, – получаешь дар, а взамен даёшь обет. Переступаешь черту – умираешь в дни Самайна.

– Каким был твой гейс?

– Не насылать порчу на единокровного.

* * *

Солнце достигло зенита, когда Кона шла мимо площади. Туда-сюда сновали люди по своим делам, старательно обходя головешки костров. Кона остановилась у зияющих чернотой тлеющих дыр. Казалось, что само время через эти угольные норы прокладывает людям тоннель в преисподнюю. Несмотря на ледяной ветер, Кону бросило в жар. Она подняла из кострища уголёк и бережно положила в сумку.

Эту ночь она не забудет. Девушка бродила по лесу в поисках трав и корней, а дорогу ей освещала луна. Кона попрощалась с духами предков, но непостижимым образом диалог с бабушкой Ханной продолжился. В ее голове. Кона отчётливо слышала голос старой ведьмы: «Загляни под этот куст. Да, вот так. Молодец, девочка. Бери только нижние листочки. А здесь только цветы. Сейчас осторожно. Будешь выдёргивать этот корень, он запищит», – Кона отпрянула. Корешок неприметной травки («ночная тень», – поправила ее бабуля) внезапно закричал, обвился вокруг ладони, не желая попадать в бархатный мешочек. «Стащи с себя это трусливое создание, – негодовала Ханна, – хорошо. Тебе ещё нужно найти змеиные языки, смелее».