Страсти по Магдалине - стр. 5
Она показала на золотые браслеты.
– Из-за них нас и убьют, – согласился слуга с маленькой девочкой.
Мириам быстро сняла украшения, спрятала на груди под туникой.
– Немедленно в повозку! Лошади отдохнули, можно следовать дальше… А если поедем быстрее, то к вечеру выберемся на оживленную дорогу возле озера.
– Нет! – Сарра вырвалась из женских рук. – Ему нужна помощь. Он там лежит… как мама…
Мириам застыла в нерешительности, легкая тошнота подкатило к самому горлу. Какой-то несчастный умер посреди пустоши, а бедный ребенок нашел его тело.
– Он живой, – зашептала Сарра, дергая ее за юбку. – Пойдем, я покажу.
– Яруф, привяжи коней покрепче. Нужно посмотреть, кто там лежит, – решилась Мириам.
– Госпожа, прошу вас, – взмолился старый слуга, – не ходите туда. Если мы начнем рыть могилу этому несчастному, то и до вечера не выберемся отсюда. Пусть он достанется зверью. Ведь им тоже нужно что-то есть.
Но все уговоры были напрасны. Яруф знал, уж если что-то и взбредет в голову госпоже, то ничего тут не поделаешь. Он молча пошел доставать из повозки воду и старое покрывало для погребения.
Девочка быстро отыскала большой приметный камень. Путник лежал на старом месте, но глаз не открыл. Мириам внимательно осмотрела его ноги. Одна посинела и распухла, другая покрыта старыми шрамами от язв. Она пыталась прослушать его сердцебиение, но с большим трудом расслышала только два удара. Сомнений не было – человек умирал.
– Мы можем его не довезти, Сарра, но стоит попытаться.
Вдвоем со слугой Мириам перенесла легкое тело странника в повозку – кожа да кости – непонятно, в чем только душа держится. Устроили его как можно удобнее, на самом дне, постелив на жесткие доски покрывала и разное тряпье, опасаясь дорожной тряски. Первым делом осмотрела распухшую ногу. Две кровавые, чуть приметные точки запеклись на щиколотке. Укус змеи. Темная синева расползлась по всей голени. Странно, что он еще жив…
В дорожной сумке Мириам отыскала маленький прозрачный сосуд. Хранившаяся в нем бесценная жидкость – противоядие, досталось ей от одной старой иудейки, которая всю жизнь берегла секреты Мертвого моря. Несколько капель вязкой жидкости торопливо влила в узкую щель рта, а раны смазала мускусным бальзамом. Затем смочила кусок жесткого холста водой и принялась обтирать путнику руки, впалую грудь. Лицо промокнула осторожно, почти нежно.
Она сидела рядом с несчастным и внимательно рассматривала изможденное лицо. Красиво ли оно? Тонкие запекшиеся губы превратились в одну сплошную рану, узкий лоб в глубоких морщинах, скулы обтянуты бескровной кожей. Вот только длинные ресницы и прямой нос не вызывали явного отвращения. А глаза так и остались закрытыми, никаких признаков жизни. Только по едва пульсирующей жилке на виске, она знала, что он жив.