Страсти по Магдалине - стр. 32
– Твоя правда, почтенный Ферхат. Я помню, как такие же слова всегда повторял мой отец. Но это было очень давно… Несчастья приходили в наш дом одно за другим. Сначала умерла мать. Я не помню ее, кормилица рассказывала о ней перед сном. Она долго болела и до последней минуты не верила, что может умереть. Вся ее жизнь заключалась в любви к мужу и детям. Нас было трое: брат Лазарь, сестра Наина и я. Через три года после смерти матери старший брат решил перебраться с молодой женой на другой берег озера и жить отдельным домом. Отец помог Лазарю прикупить в Гамале хороший дом и участок под виноградник, хотя тому была по душе лодка и рыбацкие сети, но отец настоял на своем… В один весенний день пришли плохие вести. Я хорошо запомнила тот день. Наина дала мне поиграть своими красивыми бусами и ракушечным ожерельем. Я так долго об этом мечтала… Гамалу осадили персы, всех жителей уничтожили, и с тех пор я ничего не знаю о семье брата. Помню, отец пытался найти их, но после поисков вернулся седой и целый месяц ни с кем не разговаривал, даже со мной, со своей любимой Мириам.
Наина была старше меня на шесть лет. Когда ей исполнилось семнадцать, женихи не давали прохода. Она была красивая, стройная, высокая, пела веселые песни. Долго затягивать со свадебным обрядом не стали, отец опять решил все сам. Подыскал богатого мужа и отвез в другой город в чужой дом. Я не видела сестру целых два года, а когда она приехала на пасху проведать меня и отца, не узнала ее. Из цветущей девушки Наина превратилась в старуху. Богатый муж оказался слаб на вино и часто любил распускать руки. Избивал ее сначала дома, потом выволакивал за волосы на улицу и бил прилюдно на потеху толпе. Когда об этом узнал отец, то пригрозил зятю судом и большим штрафом за увечье дочери, но тот только рассмеялся. На следующий день они уехали обратно домой. Я помню, как прощалась со мной сестра, она знала, что больше мы не свидимся. Через три дня пришли плохие вести. Он забил ее до смерти, Наина ждала ребенка…
Мириам замолчала. Ферхат ждал, не произнес ни слова. Тишина стояла вокруг, только где-то в саду трещали цикады, а на террасе полыхал огонь факелов. Женщина посильнее закуталась в накидку, сделала глоток вина.
Она никогда и никому не рассказывала о своей семье. Все, что ранее знал Ферхат о ее жизни, ему удалось узнать от Есфирь. Но и та, безгранично преданная своей хозяйке, немногое поведала любопытному купцу. Теперь же, слыша все из первых уст, Ферхат запоминал каждое слово, любую подробность.
– Когда мы с отцом остались одни после свадьбы сестры, он пытался обучать меня грамоте – непозволительной роскоши для женщины. Помню, Есфирь украдкой наблюдала за нашими занятиями и вздыхала, думая, что хозяин глупостями занимает девичью голову. – Мириам улыбнулась, взглянула на Ферхата, и его сердце затрепетало в ответ на ласковый взгляд. – А после смерти Наины отец замкнулся, все винил себя в ее гибели и каждый день ходил на могилу жены просить прощения… Фреска Венеры, что находится на стене моей комнаты, работа отца, – Ферхат удивленно вскинул брови. – Да, да… Он умел изображать то, что другим не дано было увидеть. Тоскуя по жене, он нарисовал ее, как помнил… какой хотел помнить всегда. В наш дом часто заезжали гости, богатые купцы, останавливались проездом римляне. Кто-то заметил фреску и высоко хвалил мастерство отца. А однажды ему предложили заказ: разукрасить подобными картинами целый дом в Тире, что в Финикие, недалеко отсюда, всего лишь соседняя земля, берег моря. Раньше я никогда не видела море… Я думаю, отец согласился, чтобы покинуть свой дом, в котором уже не был счастлив. Мне даже не пришлось его долго уговаривать, он взял меня с собой, не хотел расставаться даже на один день. Нашел хорошего управляющего, и в одно прекрасное утро мы уехали из Магдалы. Больше сюда он не вернулся.