Страсти болотные - стр. 29
Потомственная “квашня”, как называли жителей села остряки-соседи, она слыла невезучей с детства. Родилась в момент, когда её мать доила корову. Неспокойная скотина чуть не наступила на крикливое существо, выскочившее из-под подола хозяйки. Когда крестили (церковь была далеко и усталого священника доставили в село гужевым способом) перепутали воду и беднягу окунули в ледяную колодезную купель. И так по всей жизни со всех сторон. “Отметина на тебе, видать, – говорил местный провидец, дед Евлампий. – Корову ту, при которой ты родилась, надо было зарезать, спалить а пепел среди двора закопать, во! – вещал старик. -. А, так, преследует она тебя, рогатая…”
Как бы там ни было, но Клавдия и замуж не вышла: побоялась за будущее своих детей из-за коровьего проклятья. Всю молодость и зрелость положила на колхозных полях и на родительском заболоченном огороде. Братья-сёстры переженились и разъехались по свету, а она, из цветущей когда-то девушки, постепенно превратилась в высохшую, согбенную, простоволосую селянку с грубыми, заскорузлыми ладонями рук; обветренным, сморщенным лицом и грустными глазами. Однако, нерастраченные женские чувства нет-нет да просыпались в Клавдии и выливались наружу при виде всякого обиженного, обездоленного и неприкаянного. Когда похоронила родителей, дополнительно завела бездомных кошек, покалеченных собак, даже сыча с пораненным крылом.
В тот день Клавдия отправилась на железнодорожную станцию, что находилась в нескольких километрах восточнее села, за мешком муки. В дальнюю дорогу поехала на местном популярном транспорте – велосипеде. Споро преодолев сельские колеи, благополучно прибыла на место. Маленькая станция была для деревенских чем-то вроде промышленного и торгового центра. Здесь имелся не только магазин, в котором торговали всем, но и склады, тракторные мастерские, оплот государственной медицины – фельдшерский пункт.
Заняв очередь в магазине, Клавдия решила прогуляться по перрону. Тут и привлёк её внимание мальчик, явно свободного образа жизни, не обременённого родительским вниманием. У него были взлохмаченные волосы, не по росту неряшливого вида брюки, футболка (или рубаха с оборванными рукавами) и, как водится, грязное лицо и босые ноги “Может сынок какой-нибудь пропойцы? – подумала Клавдия. – Беспризорных детей у нас при социализме быть не должно: партия не допустит”.
Мальчик стоял возле почтового вагона и очень внимательно наблюдал, как ловко орудует погрузочно-разгрузочная электрокара. Когда водитель, закончив работу, слез с сиденья и подошёл к грузчикам, мальчик приблизился к машине и стал в неё заглядывать, изучая подъёмный механизм.