Страсть. Книга о Ф. М. Достоевском - стр. 82
– И вы поверили? Вы?! Трутовский, Трутовский!
Должно быть, очнувшись после его внезапных гимнов искусству и Гоголю, одумавшись несколько, Трутовский горячо возразил:
– Нисколько, ведь так восприимчив к новым талантам, что никакие профессора не могли затмить для меня гения Гоголя.
Он был истинно счастлив в этот момент:
– Ах, Трутовский, я за вас рад! Я счастлив! Что же, что же, вы, теперь я уверен, прочли его всего целиком? И, разумеется, оценили этот страдальческий гений?
Трутовский вспыхнул и стал заикаться:
– Видите ли, Федор Михайлович, это не совсем так, впрочем, я прочитал “Вечера на хуторе близ Диканьки”.
Что – “Вечера”? Хороши “Вечера”, да не в “Вечерах” же неизреченное, ещё, может быть, мало замеченное, мало выставленное могущество Гоголя! Признайтесь, неужели вы не читали “Мертвые души”?
Трутовский мялся, неловко оправдывал свой, как, верно, уж понял, непростительный промах:
– Ещё не читал, не успел прочитать, только вот начал… поверьте… вчера…
Он взорвался, он неистово закричал:
– Экие угорелые люди! И туда же, в художники, в творцы, верхом на Олимп! Я бы не взял вас к себе в маляры! Сломайте кисти, берите метлу, дворы подметать, с этим-то делом вы, может быть, ещё справитесь как-нибудь, да и то наверняка кучи сору оставите по углам, но не смейте, вы слышите, прикасаться к искусству! Человек не может, не в силах жить без кумиров! Достойной жизни нужен достойный пример!
Он вскочил, намереваясь тотчас навсегда безвозвратно уйти, Ему здесь отныне было нечего делать, да спохватился в последний момент, тем-то последний момент в иной час и хорош, прошелся кругом по комнате и приказал:
– Подать сюда “Мертвые души”!
Трутовский метнулся к окну, вспугнув свет одинокой свечи, перекинул на захламленной подоконнице несколько растрепанных книг и подал с готовностью только на первом листе разрезанный том.
Он уже сел, придвинул свечу и радостно вдруг засмеялся:
– Стыдитесь, Трутовский! Подайте мне нож!
Книжный деревянный клинок он схватил как оружие и торжественно объявил:
– Считайте нынче себя именинником; я сам прочту вам “Мертвые души”!
Он развернул и провозгласил:
–“В ворота губернского города Н.” …
И стал со вкусом и силой выговаривать каждое слово, поставленное на диво ладно, мощно, красиво, на самое нужное место. И останавливался время от времени и восхищался влюбленно:
– Вы поглядите, Трутовский! Не Гоголь, а всякий другой по поводу вот этого разговора в дверях на вопрос Чичикова, отчего же он образованный, непременно заставил бы Манилова насказать с три короба вздору, вроде именин сердца и праздника души, но истинный художник знал меру, и Манилов отвечает все-таки мило, но весьма скромно, даже очень весьма: “Да уж оттого”.