Страсть и бомба Лаврентия Берии - стр. 59
Берия откликнулся сразу:
– Ну, что-то в этом есть. Все может быть. Но ясности для меня пока никакой нет. А что скажет разведка? Особенно на германском направлении. Ведь какое-то шевеление должно быть. Получив, судя по всему, серьезные материалы, а два с половиной миллиона долларов просто так не дают, немцы должны что-то по ним делать? Деканозов, у тебя есть что сказать?
В ответ начальник Пятого управления развел руками:
– Работаем, товарищ нарком! Собираем сведения. Разослал задания…
В разговор вступил Меркулов:
– Заместитель начальника отделения научно-технической разведки Квасников до тридцать восьмого года у нас занимался наукой, готовился защищать кандидатскую. Так вот он заметил, что почти исчезли публикации по проблемам урана.
– Это тот, с нового партийного набора? – спросил Берия.
– Да, да! Новые ребята, молодые, – ответил Деканозов. – Хорошо себя проявляют…
– Говоришь, закрывать тему стали? Но все это, как говорится, к делу не подошьешь! Я давал задание разыскать всех, кто так или иначе был связан с делом Блюмкина. Почему не докладываете? – В голосе наркома появились угрожающие нотки.
– Лаврентий Павлович! Меры приняли. Ищем. Но, к сожалению, почти никого не осталось.
– Совсем?
– Трилиссера нашли. Но он того… Почти невменяемый.
– Это как?
– После физического воздействия на допросах начал заговариваться.
– И где он?
– Доставили из лагеря. Сейчас находится здесь, на Лубянке. Во внутренней тюрьме.
– Я хочу с ним поговорить!
– Да он… того…
– Ты, Меркулыч, не юли… Совсем плох, что ли?
Меркулов поджал губы и махнул головой, подтверждая слова народного комиссара.
– Давай так, – подытожил Берия, – готовьте приказ на экспедицию в Тибет. Во главе с академиком Савельевым. И надо найти связь с Тибетом. Кого-то, кто вхож к этим ламам. Чтобы не получилось, как с экспедицией Рериха, которую не пустили. Проводник нужен. Ищите – должен быть. – И обратился к собравшимся: – Совещание закончено!
Народ быстро покинул помещение.
Оставшись вдвоем с Меркуловым, Берия задумчиво сказал:
– Пойду схожу к Трилиссеру. Мало ли что говорят эти костоломы! Невменяемый, заговаривается… Я сам проверю, так ли это.
Как и каждая уважающая себя силовая структура, НКВД, преемник ВЧК и ОГПУ, еще со времен Октябрьского переворота имела свою, так сказать, «домовую тюрьму».
Естественно, она находилась на Лубянке, так что наркому внутренних дел, комиссару госбезопасности первого ранга товарищу Берии никуда не пришлось выезжать. Достаточно было пройти по коридорам, спуститься на несколько пролетов по лестницам, и вот он уже в другом мире – мире, где не было просторных, обшитых карельской березой кабинетов, комнат отдыха со всеми удобствами и прочих атрибутов гигантской, ничем не ограниченной, кроме воли Иосифа, власти.