Страшные истории - стр. 14

Никакой растительности над верхней массивной губой, хотя просто невозможно вообразить, чтобы это создание брилось или тем более кто-то в этом процессе ему ассистировал. Если в этом теле когда-то и были какие-то зачатки разума, они явно давным-давно атрофировались, уступив место лишь самым низменным животным инстинктам.

Оно ходило, словно рыщущий пёс, однако потерявший нюх, что не удивительно, глядя на такую физиономию. Двигалась не как человек, и даже не как дикое существо, а совсем непонятным образом, крадучись боком, прихрамывая, опираясь на передние ноги, точнее на более-менее человеческого вида руки, заросшие какими-то кожными складками перепонок, куда сильнее, чем на задние.

Теперь я понял, почему мне казалось, что по половицам шагало несколько человек, ведь это нелепое причудливое создание передвигалось на четвереньках, так ещё и шагая своими лапами в разнобой, неуклюже и прихрамывая.

Ниже его довольно уродливого лица, одновременно и иссохшегося будто от старости и голода, и при этом местами какого-то раздутого, как у утопленников, словно вследствие какой-нибудь опухоли или некой болезни, красовалась недлинная козлиная бородка такая же седая, как и редкие волоски на лысеющей коже черепа, но при этом изрядно гуще.

Я не видел у его таза никакого хвоста или его подобия, вытаращив глаза сквозь редкие косые щели в структуре массивного древнего сундука, неудобно лежа поверх жёсткого содержимого, будто тут хранили какой-то спортивный инвентарь – палки, кубки, наплечники и наколенники, без фонаря в темноте было не разобрать, а вот четвероногая «псина» с наимерзейшем человеческим обличьем виднелась хорошо даже сквозь заколоченные окна в свете клонившегося к вечеру уходящего дня.

Всё основное время оно было ко мне передней частью своего туловища. Я пялился на эти длинные костлявые руки, будто бы превышающими пропорции обычного человека в отношении тела. Не мог понять, как он вообще принял такую позу, и как его шея и голова вообще крепились к туше, столь противоестественным был его пугающий вид.

Глаза смотрели, словно без век. Ни ресниц, ни тонких лоскутков кожи… Он или оно будто бы вообще никогда не моргало, как будто физически уже не обладало подобной способностью! Округлые ушные раковины при этом казались вполне привычными и людскими.

Никак не мог сообразить, ходит он на четвереньках, склонившись, как ползают люди, например подрастающие и ещё не умеющие ходить младенцы, или же это он вывернулся в спортивной позе «мостика», животом кверху, иначе как объяснить эти вздымающиеся кости рёбер, оформляющие за головой своеобразную гриву, как египетский клафт фараонов, особый и всеми узнаваемый головной убор, многократно видимый на изображениях, фотографиях, воочию в музеях и в кино.