Страшные истории для девочек Уайльд - стр. 21

Изола поморщилась, уже зная, что он скажет дальше.

– Изола, Цветочка не существует.

Изола невольно бросила взгляд на свой рюкзак, в котором лежали украденные гиацинты.

Несколько лет назад Джеймс потребовал от нее объяснений: зачем она постоянно ворует цветы? Изола рассказала ему, что обязана кормить садовую фею по имени Цветочек. Цветочек с радостью слопала бы весь укромный садик мамы Уайльд, и, чтобы этого не допустить, Изола приносила домой цветы из леса Вивианы и тайком срезала их в чужих садах и на ухоженных клумбах школы Святой Димфны. Иногда она заглядывала в цветочный магазин на Главной улице и притворялась, что внимательно изучает пакетики с семенами и специальные предложения ко Дню святого Валентина, а сама тайком совала душистые лепестки в карман блейзера.

Даже после того, как Джеймс над ней посмеялся, Изола не стала скрывать, что по-прежнему ворует цветы. Они нужны Цветочку, и что тут еще объяснять?

Внезапно с этой змеей на шее Изола почувствовала себя очень глупой – совсем как Ева. Зря она разболтала Джеймсу о феях, о своих тайных друзьях. Он решил, что она чокнутая.

А ведь он и половины всего не знал.

Изола раскрыла ему свою тайну только потому, что проводила с ним слишком много времени. Джеймс часто замечал, как она отвлекается и как улыбается пустым углам. И что-то подтолкнуло ее рассказать ему о крохотной маленькой подружке, но Джеймс, конечно же, не поверил, да и с чего Изола на это надеялась? Он видел все-все фильмы о Питере Пэне, но так и не поверил в страну Нетинебудет.

Когда-то Джеймс и сам жил среди зелени, но теперь его лес вырубили – этот квартал превратился в плешь на макушке долины. Может быть, именно поэтому мир Изолы казался ему лишь фантазией.

Изола опустила глаза, а Джеймс потер переносицу, унимая раздражение. Что-то в душе Изолы содрогнулось от отвращения и захотело уползти куда-нибудь подальше зализать раны: Изола заметила злость во взгляде Джеймса и поняла, что эта частица души оледеневает, чтобы не чувствовать больше ничего.

– Изола… Перестань уже, наконец, молоть чушь! Ты говоришь совсем как твоя мамаша!

Понадобилось время, чтобы снять с себя рептилию, поэтому эффектно хлопнуть дверью не получилось. Когда питон наконец-то отлепился от шеи, Изола сунула его в террариум и молча удалилась. Остановившись на подъездной дорожке, она с досады пнула переднее колесо машины Джеймса, а затем написала пальцем на грязном ветровом стекле:

В пятницу днем Изола обнаружила, что мама Уайльд добавила к смертному одру сливы рождественский вертеп и расставила в сухой листве полосатые леденцы-посохи – пластмассовые вперемешку с настоящими. Мятные полосы напомнили Изоле о чулках мертвой девочки, и ее передернуло. Она прошла мимо сливы по ухоженному палисаднику, который в ее воображении всегда был тайным садом с невидимыми каменными стенами. Все здесь – дело рук мамы, каждый цветущий куст жимолости или жасмина. Мама давно перестала ухаживать за растениями, но теперь сад казался еще краше, цветя вопреки всему.