Странствия Шута - стр. 32
– Военачальник Эллик! Почему бы нам не разнести тут все в щепки?
В ночи раздался ясный голос полноватой женщины:
– Нет. Нет, Хоген, это было бы неразумно. Не стоит рубить сплеча. Слушайся своего командира. Эллик знает, что делать. Сожгите конюшню и трупы. А об остальном позаботится Виндлайер. Лучше мы отправимся домой в уверенности, что никто нас тут не вспомнит и не станет преследовать. Мы получили то, за чем пришли. Теперь пора уходить. Если не надо будет беспокоиться о погоне, мы сможем быстрее вернуться в теплые края.
Я с трудом выбралась из-под груды одеял и тряпья. Оказалось, кто-то снял с меня башмаки и я осталась в одних носках. Поискать обувь? Но так можно упустить возможность сбежать… Тяжелый балахон из белого меха доходил мне ниже колен. Подобрав его, я отползла к краю саней и перевалилась через бортик. Колени подогнулись, я рухнула лицом в снег. Придерживаясь за край саней, мне удалось встать. Все тело болело, но дело было даже не в этом – я как будто не могла докричаться до своих мышц. Несколько драгоценных мгновений ушло на то, чтобы заставить ноги двигаться. Наконец я почувствовала, что смогу идти и не упаду при первом же шаге.
Тогда я встала. Да, идти я могла. Но что с того? В эту минуту я как никогда сильно пожалела, что уродилась такой крошечной. Однако будь я даже статным воином на могучем боевом коне, много ли я могла поделать против большого вооруженного отряда?
Тут я поняла, что на самом деле все еще хуже, и меня затошнило от собственной беспомощности. Даже армия не смогла бы исправить то, что уже произошло. Ничто и никто не вернет управляющего Ревела, не сделает так, чтобы кровь Фитца Виджиланта, запятнавшая снег, вновь заструилась в его жилах, не восстановит из пепла конюшню. Пусть я еще жива, но я – всего лишь уцелевший осколок разбитой жизни. От всех нас остались одни лишь осколки. Никто из нас больше не будет прежним.
Что же делать? Холод пробирает до костей. Можно забраться обратно в сани, зарыться в одеяла и отдаться на милость судьбы. Можно убежать в темноту и попытаться отыскать Персивиранса и плащ. Можно кинуться к пленникам, но тогда меня снова поймают и погрузят в сани. Интересно, хватит ли у меня духу броситься в пылающую конюшню, чтобы сгореть? Это очень больно?
Загнанный в ловушку волк будет драться. Даже волчонок.
Мысль пронеслась у меня в голове и вдруг обледенела и разлетелась вдребезги от пронзительного протяжного крика. Я сама удивилась тому, что узнала голос. Кричала Шун. Прячась за санями, я выглянула из-за бортика. Воин, который недавно бросал вызов толстушке, ухватил за волосы Шун.