Странствие по таборам и монастырям - стр. 69
Красные пятна света, превращающие всех в мишень, давали гостям пищу для множества шуток, и кинематографический саспенс в сочетании с вином действовал как яркая специя на стерильном фоне интерьера, что разогревало кровь женщин и добавляло остроты в застольную беседу. В добавление к этой пряности еда была исключительно индийская, а подавали ее три индуса, одетых во все белоснежное, словно три дервиша-брамина.
Братья Чепмены, виновники торжества, скромно сидели во главе стола, привлекая к себе внимание лишь тем, что пили пиво вместо вина. Кажется, они радовались, что пьяный китаец фонтанирует шутками, поскольку это препятствовало молодому, но совершенно седому господину, у которого были красивое лицо и длинная шея, не вполне пригодная для землянина, поддерживать с братьями разговор, который седовласый красавец, видимо, очень стремился не прерывать, но эта непрерывность разрушалась под натиском пьяного китайца, что вызывало небольшие удовлетворенные улыбки на слегка усталых лицах Чепменов.
В целом душевное состояние людей, собравшихся за этим ужином, казалось довольно расслабленным, непринужденным и даже приятным. Никого не тревожили и не печалили ни красные лучи, ни развязность китайца, ни даже навязчивость еще одной особы по имени Глэдис Пиллс, которая всех постоянно фотографировала. Эта Глэдис считалась совершенно невыносимой, но гениальной в своем деле, настолько гениальной, что не принято было раздражаться и закрывать лицо рукой, если Глэдис целилась вам в лицо своим объективом, блестящим и пристальным, как и ее светлые безумные глаза.
Сидя за этим столом, Рэйчел чувствовала себя крайне странно. Отчего же? Вино – превосходное, пища – хоть и острая, но чрезвычайно нежно изготовленная, беседы живые. Но ее не занимало ни средневековое лицо истерички Глэдис (которую она слишком хорошо знала), ни бронзовое лицо Сэгама, сидевшего напротив, Мориса Сэгама, который привел ее сюда и которого она почти не знала. Она не в силах была сосредоточиться ни на скромных Чепменах (которые выглядели действительно как sweet guys), ни на пригожем и разбитном китайце, который уже несколько раз посылал ей через стол бумажную ласточку. Не привлекли ее внимание и коллеги арт-критики, чьи имена она знала и уважала, и в другой раз с удовольствием поддержала бы с ними непринужденную беседу, но не теперь.
Теперь же ее неожиданно поглотило наблюдение за двумя людьми, которые оказались ее непосредственными соседями по столу. Это были мать с сыном.
По правую руку от Рэйчел сидел мальчик лет тринадцати в простой черной футболке. Рэйчел не ожидала встретить здесь детей. Ей было известно, что оба брата Чепмены – отцы, но они явились на ужин без детей, а только с женами. Впрочем, следует ли считать тринадцатилетнего человека ребенком?