Странные женщины - стр. 25
Все, вроде бы, и наладилось. Появилась небольшая служебная квартира. Мама опять стала работать в госпитале, отец по-прежнему пропадал в гарнизонных мастерских боевой и транспортной техники. Но все же куда-то пропало то задорное и бесшабашное веселье, которое царило в их доме до переезда.
Арсению тогда едва исполнилось десять лет, и он, уезжая из Армении, оставил там друзей, веселых, беззаботных, умеющих делиться, способных драться и мириться с одинаковым рвением и состраданием, независимо от национальности, материального благополучия и родительской должности. Они просто были равные среди равных.
В новом гарнизоне все складывалось иначе. Отец, с его въедливым и дотошным характером, никак не мог вписаться в команду новых сослуживцев. Дома он, чуть не плача, рассказывал маме о бесхозяйственности, лености и безразличии некоторых однополчан. Мама, для которой это внезапное переселение и без того оказалось тяжелым ударом, тихо его жалела, гладила по голове и что-то ласково шептала.
Ей было несладко в этой новой для них жизни. Ее, армянку по национальности, страшно тянуло обратно, в теплую и солнечную Араратскую долину. Она, как роза, вырванная из родной почвы, мерзла, сохла и увядала. Привычная работа в госпитале отвлекала от переживаний, но не избавляла от тоски. И кто знает, чем бы все закончилось, если бы не ужасное происшествие, которое спасло маму, но стало губительным для отца.
Арсению тогда только-только исполнилось семнадцать.
Полк готовился к плановым учениям. В то нелегкое время всегда чего-нибудь не хватало: то горючего, то деталей, то боеприпасов… Офицеры нервничали, иногда ссорились, чего-то требовали у вышестоящего начальства, срывались на подчиненных.
Говорят, где тонко, там и рвется. Во время испытаний новой техники что-то пошло не так, и взорвавшаяся машина унесла несколько человеческих жизней. Отец находился близко к месту трагедии. Он остался жив, но ему оторвало ногу и все пальцы на левой руке.
Арсений и теперь помнит тот ужасный день. Рыдающая, сразу поседевшая, мама переселилась в госпиталь, чтобы находиться возле отца, который не хотел жить. Бесконечные комиссии, нескончаемые разбирательства, продолжительные беседы и допросы… Казалось, этому не будет конца и края.
Отцу пришлось уйти в отставку. Перед этим он, выписавшись из госпиталя, всю ночь проплакал. Скупо, по-мужски, судорожно глотая слезы. Уткнувшись маме в плечо, что-то бормотал, горько сетовал на судьбу, просил то воды, то таблеток… И мама, успокаивая мужа, вдруг поняла, что теперь именно она, волею судьбы, оказалась опорой семьи, ее защитницей и поддержкой.