Странные женщины - стр. 12

Однако Михаил умел удивлять. Однажды вечером, когда вся семья, собирающаяся за общим столом довольно редко, угощалась вечерним чаем, Мишка вдруг встал, внимательно всех оглядел.

– Хочу вам сообщить важную новость, – смело заявил он.

Мама заинтересованно развернулась к сыну, отец нахмурился, а бабушка, будто чувствуя опасность, осторожно поставила на стол свою чашку. Повисшая пауза добавила напряжения и тревоги.

– Ну? В чем дело? – нетерпеливо кивнул отец.

– Да не напрягайтесь вы так, – улыбнулся Мишка. – Я не женюсь и не уезжаю в Африку.

– И на том спасибо, – облегченно выдохнула мама.

– Мишенька, а все же… – не приняла шутку бабушка. – Что такое?

– Я в консерваторию поступать не пойду, – выпалил Мишка.

– Как? – бабушка схватилась за сердце.

Отец промолчал, мама в обморок не упала. Она, покачав головой, лукаво усмехнулась.

– Почему-то я не удивлена. Мне всегда казалось, музыка – это только начало пути, но не единственное направление, – она переглянулась с отцом. – А куда пойдешь? Откроешь родственникам секрет?

– Буду учиться на филологическом, – обрадованный такой реакцией, разулыбался Мишка.

– Господи, – всхлипнула перепуганная бабушка, – час от часу не легче! – Что ж вы молчите? – Она обернулась к родителям. – А как же музыка? Он же талант! На филфаке ни одного приличного парня не бывает, – заплакала в голос бабушка. – Этот филологический так и зовут в народе – факультет невест. Что ему там делать? Мишенька, как же так?

Внук обнял бабушку за худенькие плечи.

– Ну, чего ты расстроилась? Играть я и так всю жизнь буду. А на филологический поступлю специально, хочу все про историю литературы узнать. И нашей, и зарубежной. Мне это интересно! Понимаешь?

– Это гены в нем говорят, – отец подмигнул матери. – Он, как и мы, очень скоро в сторону журналистики развернется, вот увидишь. И я, простите, этому очень рад. Молодец, сын. Дерзай. А факультет невест – это совсем неплохо. Жену себе выберет всем на зависть.

Так Михаил Куприянов оказался на филологическом факультете. В одной группе с Марией Антоновой, которую с первого дня стал называть Машкой, несмотря на ее бурные протесты.

– Я не Машка. Прекрати, – активно сопротивлялась она поначалу.

– А кто ж ты? Матрена?

– Меня зовут Мария или Маруся, – нервничала девушка.

– Маша – это та же Мария, только в сокращении, – пожимал плечами Михаил. – И, между прочим, ласково…

– Может, Маша и ласково, а вот Машка – плохо. Грубо и бесцеремонно, – она хмурилась недовольно. – В общем, не называй меня так. Я тебе не Машка, откликаться не буду.

– Да куда ты денешься? – похохатывал Мишка. – Мы ж теперь каждый день будем рядом.