Странные люди - стр. 29
«Ец» еще крепко спал, застывший, оцепеневший, когда он выбрался из комнаты с полотенцем на шее. Раз уж спать не получилось, пора было себя потихоньку реанимировать. Пакость шел, шаркая подошвами резиновых шлепанцев, и этот звук уничтожал охватившую корпус застывшую тишину, но никто не выглянул, чтобы высказать свое отношение к такой альтернативе будильнику. Спали как сурки.
Что-то было в коридоре неправильным. Сонный Пакость почти добрался до душа, когда понял, что дверь в комнату Немо приоткрыта и внутри горит свет.
«Подорвалась или не ложилась?»
На одной из четырех кроватей, той, которая стояла в дальнем углу у окна, была разобрана постель, одеяло разворочено белым хищным цветком, из пасти которого выпорхнула ловкая букашка. Забытый мобильный на углу кровати, там же раскрытая детская книжка… Погасив свет и захлопнув поплотней дверь, Пакость, отмахиваясь от колющего чувства тревоги, двинулся дальше и у душа притормозил, прислушиваясь – нет ли кого. Лагерь продолжал мирно спать, приглушив звуки и краски и совсем не реагируя на его пробуждение. Пакости казалось, что если он прислушается, то услышит, как «Ец» дышит во сне.
За рассохшейся дверью царила прохладная вязкая сырость. Плитка на полу, того же неясного цвета, что и линолеум в комнатах, топорщилась драконьей чешуей. В ямках и щелях теперь не высыхала вода. От защелки на двери остались только проржавевшие ушки, и дверь запиралась изнутри на туго ходящий толстый и не менее ржавый гвоздь.
Он раздевался, пялясь на темный неприветливый пейзаж и слепые окна пустого соседнего корпуса, от которого их отделяла заросшая лужайка и пара деревьев. Туман и сумерки превращали реальные предметы в расплывчатые неясные образы, и Пакости все мерещилось, что кто-то так же стоит в такой же душевой и смотрит на торец их корпуса через такое же окно. Он ухмыльнулся своей развивающейся паранойе. Если бы тут ошивался еще кто-то – он бы знал. Пакость облазил «Ец» вдоль и поперек, заглядывая во все окна и дергая все двери.
Труба лишенного рассекателя душа нависла над ним, склонившись от покрытой черными пятнами стены, и захрипела, стоило повернуть кран. Сначала вода пошла холодная, но потом сжалилась и потеплела. Струя била прямо в макушку, заливая лицо и уши, стекая по подбородку, по плечам, по груди вниз и через минуту, а то и меньше Пакости уже было плевать и на Немо с ее причудами, и на странные сны, и на туманные видения. Расслабившийся и повеселевший, он мылся долго и не спеша, наслаждаясь тишиной. Короткий стук раздался внезапно, заглушив даже звук вырывающейся из трубы воды и потоков, выливающихся на ощетинившуюся плитку.