Странные дела, или Женька ищет мужа - стр. 42

Ехали мы ехали, и наконец остановились на зеленом лугу, покрытом ярким цветочным ковром.

— Вылазь, бестолочь. Под кустами вот такую траву ищи, посмертие багровое называется, — Матильда указала, что именно мне нужно было найти и я, кивнув, отправилась на поиски неведомой зелени.

— А для чего эта травка нужна, тетенька? — выпучив глазки спросила я, когда спустя полчаса набрала первый мешочек.

— Много будешь знать — мало будешь жить! — скривилась ведьма и протянула мне второй мешок, — На-ка лучше, второй такой собери. Нам еще за семенем дьявола десятилистного ехать.

Я послушно сделала, что просили и спустя еще полчаса мы отправились дальше.

Семя дьявола обитало у подножия гор и собирать его оказалось не так-то просто, как посмертие, но и его набрала я два мешочка.

Потом мы искали мышиного короля и заячью храбрость и последним лягушачий пузырь.

— Вот, эта трава главный ингредиент в зелье смерти, — наставительно изрекла бабуля, помахав передо мной обычно на вид травкой золотистого цвета.

— А я думала семя дьявола самый страшный... — глуповато выпучив глаза протянула я, на что получила весьма ощутимый тычок в плечо.

— А я думала... — противным голосом передразнила она меня, — Было б чем думать. Ладно, поехали. Дело к вечеру.

Надо же, я и не заметила, что за поисками трав для ведьм мы провели весь день. И только я об этом подумала, как мне нещадно захотелось есть.

— Как приедем, травы переберешь, от грязи очистишь, сушить положишь. Во дворе покосишь, приберешь. А то я вчера до ночи варила одну стерву, до сих пор вонь стоит. Чан помой. Ух и отбивалась она, ух и орала...

Я сглотнула, застыла на сиденье и так и ехала, словно в меня кол осиновый воткнули, до самого города.

Бабка заметила, или сделала вид, что заметила это только к концу пути и расхохоталась. Естественно демонически.

— Стерва — это гусыня. Я ее, дрянь такую, до последнего берегла, пока она меня не защипала до черноты.

— И вы... вы ее живую что ли варили? Чего она отбивалась-то?

Матильда многозначительно на меня посмотрела и промолчала.

А я вновь сглотнула ком и набежавшие вдруг слезы. Неужели она и впрямь бедную гусыньку заживо сварила?..

Одним махом незаметно вытерла глаза и твердо пообещала себе вывести эту гадину на чистую воду.

До позднего вечера я так и не присела, выполняя поручения бабок, но так ничего больше и не выяснила. Домой еле-еле доплелась, стараясь оторваться от возможной слежки ведьмы. Потому что черт ее знает, что ей на ум придет. Голодная, уставшая и злая приползла я к себе лишь к девяти вечера. Парик предварительно стянула за квартал от дома, спрятавшись в удачно попавшуюся подворотню.