Странно и наоборот. Русская таинственная проза первой половины XIX века - стр. 15
Этот монастырь, как я узнал потом, когда-то славился своей чудотворной иконой Божьей Матери, которую, по преданию, ангелы принесли и повесили на ветвях дуба. Но в начале прошлого столетия турки вторглись в страну, передушили монахов и разорили обитель. Оставались одни стены да часовня, где служил какой-то отшельник; он же показывал путешественникам развалины и давал приют богомольцам, ходившим на поклонение от одной святыни к другой и любившим оставаться в монастыре Божьей Матери под дубом. Как сказано, все это узнал я впоследствии, так как в тот вечер голова моя была занята уже отнюдь не археологией Сербии. Как часто случается, когда дашь волю воображению, я весь углубился в воспоминания о прежних днях, о прекрасной поре моего детства, о моей милой Франции, которую я покинул для отдаленного и дикого края.
Думал я и о герцогине де-Грамон и, чего греха таить, думал и о некоторых других современницах ваших бабушек, mesdames, образы которых как-то помимо воли стучались в двери моего сердца вслед за образом прелестной герцогини.
Вскоре я забыл и о своих хозяевах, и об их тревоге.
Вдруг Георгий прервал молчание.
– Жена, – сказал он, – в котором часу старик ушел?
– В восемь часов, – отвечала жена, – я слышала, как ударили тогда в монастырский колокол.
– Хорошо, – продолжал Георгий, – теперь, стало быть, не более половины восьмого.
И он замолк, снова вперив взор на большую дорогу, уходившую в лес.
Я забыл вам сказать, mesdames, что когда сербы подозревают кого-нибудь в вампиризме, они избегают называть его по имени или прямо упоминать о нем, потому что таким образом его вызывают из могилы. Поэтому с некоторых пор Георгий, говоря об отце, не называл его иначе как старик.
Несколько минут длилось молчание; вдруг один из мальчиков сказал Зденке, дергая ее за передник:
– Тетя, когда же дедушка вернется домой?
Георгий отвечал на этот неуместный вопрос пощечиной.
Ребенок заплакал, а маленький его брат сказал с удивленным и испуганным видом:
– Зачем ты, батя, запрещаешь говорить нам о дедушке?
Другая пощечина заставила его умолкнуть. Дети разревелись, а семья принялась креститься. В эту минуту часы в монастыре медленно пробили восемь. Только что раздался первый удар часов, как мы увидели выходившую из леса и приближавшуюся к нам человеческую фигуру.
– Это он! слава Богу! – воскликнули разом Зденка, Петр и его невестка.
– Сохрани нас Боже, – торжественно сказал Георгий, – как узнать, миновали или нет назначенные им десять дней?
Все в ужасе на него взглянули. Между тем человеческая фигура подходила все ближе. То был высокий старик с седыми усами, с бледным и строгим лицом, с трудом тащившийся с помощью палки. По мере того как он приближался, Георгий становился все мрачнее. Подойдя к нам, новоприбывший остановился и обвел свою семью взором, который, казалось, ничего не видел, – до того были тусклы и впалы его глаза.