Странники войны. Воспоминания детей писателей. 1941-1944 - стр. 63
Детский сад и мамы с малышами жили отдельно. Девочки двенадцати-тринадцати лет помогали мамашам – гуляли с малышами.
Мы катали детей на лодке и с кормы полоскали пеленки. Еще девочки чистили картошку для столовой. У мальчиков тоже были свои обязанности: снабжать всех водой, доставать бревна, прибившиеся к берегу, и колоть дрова для кухни. Воду привозили в бочках на телеге. Мне поручали нянчить Илюшу Петрова, а также Мишу и Борю Ардовых. Особенно нежно я относилась к Боре, так как его назвали в честь моего папы, к тому же он был бледненький и слабенький, а Миша, наоборот, крепкий и загорелый, носил желтую курточку и напоминал итальянского мальчика. Их старший брат по матери, Алёша Баталов, тоже нам помогал, кроме того, он привозил для всех воду в бочке на лошади. Илюша Петров – светленький карапузик в черных бархатных штанишках, ему было около двух лет. Чаще Валентина Леонтьевна, его мама, возилась с ним сама или поручала его старшему брату Пете. Их отец писатель Евгений Петров, в то время редактор «Огонька», постоянно выезжал на фронт как военный корреспондент.
В Берсуте я впервые увидела мою сестричку по отцу, годовалую Аничку. Она сидела на руках своей бабушки Анны Сергеевны, которая при встречах радовалась мне, называла Ёлочкой, всегда улыбалась как-то грустно и виновато. Им помогала Скина Вафа, дочь индусского поэта Эс-Хабиба Вафа – коммуниста, тогда уже покойного. В Берсуте я услышала такую эпиграмму: «В Москву приехал Эс-Хабиб Вафа, Эс-Хабибу Вафа в Москве лафа». Скина была худющая, смуглая, с иссиня-черными косами, с удлиненными, насмешливыми глазами. Она часто давала мне подержать Аничку, причем с таким видом, мол, нянчи сама. Аничка, как и Боря, была слабенькая и трогательная. Ее было жалко.
Анечка Герасимова с бабушкой Анной Сергеевной. 1942
Утро начиналось с зарядки и линейки, на которой сообщали сводки с фронта и распорядок дня. В конце июля мы услышали, что бомбили Москву, и очень растревожились, забеспокоились о своих родных. На линейку, чтобы узнать новости, подходили и взрослые. Запомнилась девочка-подросток, дочь воспитательницы детсада: высокая, с короткими русыми волосами под гребенку, сероглазая, в очках, с выпуклым лбом и упрямым подбородком. Всегда с книгой под мышкой. Она жила отдельно и смотрела на нас со стороны. Спустя годы она вспоминала, что мы ей казались «красивыми и умными». Это была Галя Щербакова. Она стала искусствоведом, собирателем и знатоком старинных вышивок народов Поволжья.
Кормили нас хорошо, простой и здоровой пищей, всегда свежей. Много времени с нами проводил физкультурник Костя. Мы его знали по пионерлагерю. С ним купались, он учил нас грести и плавать, с ним всегда ходили в лес и, когда разбредались, то аукались: «Костя!» Мы собирали бересклет, ломали ветки и обрубали корни для каких-то военных целей. В лесу были заросли малины, а на опушках полно земляники.