Странная обезьяна - стр. 24

Каким же благом было бы для животного избавиться от шерсти, тем самым отделавшись и от паразитов, с которыми приходится вести постоянную войну. Особенно для одомашненной собаки, которая разделяет убежище со своим хозяином, не тратит время на добычу пищи, ограждена от холода и нападений хищников. В хижинах «дикарей» собаку наверняка заедали насекомые, ведь человек – единственный примат, живущий на одном месте, в отличие от обезьян, каждый день выбирающих для ночлега новое дерево. В жилище индейца, покрытом шкурами животных и с земляным полом, – раздолье для паразитов. Удивляться надо не появлению голой породы, а тому, что наряду с ней продолжают существовать собаки, шерсти не утратившие. Бельт сам проговаривает слабое место своей гипотезы, но тут же придумывает объяснение: дело в людях, которые поддерживали шерстистые породы «из-за их красоты».

Заметьте: автор гипотезы практически ничего не пишет о человеке, а свои умозаключения строит на примере домашнего животного. Дарвин в новой редакции «Происхождения человека» возражает Бельту: насколько ему известно, ни одно из четвероногих, обитающих в тропиках, не выработало каких-то специальных средств защиты от паразитов[60][61]. Надо сказать, великий ученый проигнорировал то, на чем Бельт специально сделал акцент: речь шла о домашнем животном. А сам человек – чем не одомашненный зверь? Те же доводы, которые Бельт использовал, рассуждая о собаках индейцев, вполне применимы и к нашим предкам. Кстати, в поисках аналогий человеческой гладкой кожи обычно рассматривают представителей дикой природы. Может, стоит присмотреться к редковолосым спутникам человека, типа свиней?

Во времена Дарвина можно было сомневаться в том, что паразиты – существенный фактор естественного отбора. Исследования, проведенные в течение XX века, показали, что паразиты не только распространяют инфекции. Даже относительно «безобидные» нахлебники приводят к увеличению энергетических затрат, ослабляют и изматывают хозяина, таким образом снижая его жизнеспособность[62],[63]. О том, сколько паразитов кормится на небольшой обезьянке, отлично рассказывает Джеральд Даррелл в книге «Гончие Бафута»[64]. В одном из эпизодов он показывает некой любительнице животных, насколько весела и беззаботна свободная жизнь обезьян «на верхушках деревьев». Детеныша белоносой мартышки как раз нужно очистить от паразитов. Ошарашенной даме сначала демонстрируется помет, кишащий острицами. Потом с помощью стерильной иглы Даррелл извлекает из пальчиков мартышки внедрившихся под кожу песчаных блох. Затем выуживает из хвоста обезьянки двух здоровенных личинок какой-то лесной мухи. «Не успел я вытащить эту сморщенную, белую мерзость из ее окровавленного укрытия, как моя помощница внезапно и стремительно покинула меня», – иронически заканчивает Даррелл свою историю.