Размер шрифта
-
+

Страницы моей жизни - стр. 21

Среди нас была также одна молодая женщина, которая нам очень импонировала своим большим опытом, знанием рабочей среды и своей способностью ясно и убедительно отстаивать свои мнения. Она держала себя чрезвычайно скромно и не часто брала слово, но когда она высказывалась по какому-нибудь вопросу, то все невольно очень внимательно к ней прислушивались. Вообще, ее присутствие создавало какую-то особенно чистую и серьезную атмосферу. Не удивительно, что мы все относились к ней с большим уважением. Часто после окончания наших собраний мне приходилось возвращаться с ней вместе домой – мы жили в одном районе. Идти приходилось далеко, и у нас было достаточно времени для бесед на самые разнообразные темы. И эти разговоры, которые ею велись мягким, тихим голосом, на меня производили особое, успокаивающее впечатление.

Лишь после первого марта 1881 года я узнал по фотографии, что эта удивительная женщина, с которой я работал в кружке Каковского несколько месяцев, была не кто иная, как София Перовская.

Сам Желябов, как он ни был занят как признанный глава Исполнительного комитета и один из активнейших участников в целом ряде террористических актов, тоже очень живо интересовался ходом революционной пропаганды среди рабочих. Нередко он после целого дня тяжелой конспиративной работы являлся на собрание избранных, уже распропагандированных рабочих, чтобы прочесть перед ними лекцию на ту или другую острую политическую тему или разъяснить им цели и задачи, какие себе ставит партия «Народная воля». И кто хоть раз слушал в такие вечера Желябова, тот запоминал его образ на всю жизнь. Это был пламенный трибун со светлой головой крупного государственного человека. Его речь была в одно и то же время полна блеска и неотразимо убедительна, и рабочие его слушали с восторгом, и не только рабочие. Где Желябов ни показывался, он всех очаровывал. Широко образованный, с кругозором первоклассного государственного деятеля, он соединял в себе еще много личных достоинств, которые привлекали к нему сердца людей самых разнообразных общественных кругов. Человек с железной волей и неиссякаемой энергией, он, находясь непрерывно под угрозой виселицы, поражал всех своей необыкновенной жизнерадостностью. Он мог смеяться веселым беззаботным смехом, как юноша; слушать со слезами на глазах сонату Бетховена, а после этого всю ночь рыть подкоп под Малой Садовой улицей.

Когда Желябова, Перовскую, Кибальчича и других судили за убийство Александра II, председатель суда упорно не давал Желябову слова. Он точно боялся слушать его речь, хотя суд происходил при закрытых дверях. И все же некоторые отрывочные мысли, которые Желябову удалось высказать на суде, произвели на генералов, присутствовавших на этом историческом процессе, равно как и на судей, огромное впечатление. Третьей, чрезвычайно важной своей задачей, партия считала пропаганду среди офицеров и солдат, чтобы в надлежащий момент с их помощью захватить в свои руки правительственную власть. Так как такая пропаганда представляла особенно большую опасность и считалась крайне ответственной, то она возлагалась только на самых испытанных членов партии, преимущественно на членов Исполнительного комитета.

Страница 21