Страницы любви Мани Поливановой - стр. 44

– Еду! – заключила Поливанова. – Везу этот самый «Дом» или, как ее, «Вдову»!

– Не надо, – пискнула Катя Митрофанова, но в трубке было уже пусто. Поливанова ринулась ее «спасать».

Повздыхав длинно, с оттягом, Катя глотнула из «больничной» кружки, поперхнулась и долго надсадно кашляла.

А потом перестала.

Ветер за окном все громыхал железом, и, пригорюнившись, она слушала громыхание и думала, что сделано столько ошибок – и все непростительные!.. И ничего не изменить, не поправить. Вот и Береговой ее ненавидит – зачем, за что?! Она всего лишь уволила его, испортив ему жизнь и карьеру!..

Ненавидит так, что готов убить.

Глаза опять налились слезами, горло свело, Катя изо всех сил распрямила спину и быстро задышала.

Было еще нечто ужасное в том, что выкрикивал Береговой – «в запале», сказала писательница Поливанова!.. Ужасное и невероятное настолько, что сознание отказывалось воспринимать. Но что-то же было!..

И это «что-то» обязательно нужно вспомнить.

Теперь ей казалось, что от того, вспомнит она или нет, на самом деле зависит ее судьба.

Катя быстро поднялась и пошла в ванную. В грушевидном антикварном зеркале – подарок Вадима на прошлый Новый год! – отразилось ее зареванное лицо с заплывшими глазами и синими разводами на лбу и щеках. Она рассматривала разводы и думала, что непременно надо вспомнить, но заставить себя мысленно вернуться в «Чили» и пережить все сегодняшнее еще раз никак не могла.

– А что это у вас, матушка, на физиономии? – громко спросила она себя, чтобы не вспоминать. – Трупное окоченение?..

Это было никакое не окоченение, а пятна от чернил, которыми она рисовала на салфетке, а потом утирала слезы, и на осознание этого у нее ушло некоторое время.

Она смыла пятна, опять посмотрелась в грушевидное зеркало и сказала, как давеча:

– Я больше не могу. Я не хочу!..

Нужно позвонить Стрешневу, вот что.

Позвонить и сказать ему, что она ни в чем не виновата! Чтобы хоть он не считал ее сукой и последней дрянью!..

Чтобы… хоть кто-то не считал ее такой!..

– Саша, это я, – бодро сказала она в телефонную трубку, пахнущую больницей. – Как ты поживаешь?..

Стрешнев, кажется, усмехнулся.

– А ты как?

– Я прекрасно, – сообщила Митрофанова. – Ты посмотрел бумаги от Канторовича?..

– Что это такое сегодня было?.. В «Чили»?..

– А что сегодня было в «Чили»? – позабыв о том, что собиралась каяться, Митрофанова ринулась в атаку. – Ничего не было! Я просто не успела тебя спросить, что прислал Канторович!..

– Прислал все, что нужно, – ответил Стрешнев не спеша. – Почему Береговой орал, будто ты причастна к убийству? Не знаешь?..