Страна Яблок - стр. 47

– Радио с телевизором так и не работают?

– Нет. И мобильные молчат.

Молчание радиостанций холодило кровь.

Это как если бы в назначенные сроки не взошло солнце.

– Что же могло случиться, Сергей Саныч? – спросил Ильяс. – Как вы думаете? Эпидемия? Война? Надо ехать на разведку.

И, как по сигналу, все загалдели:

– Надо ехать, всё узнать! Где все? Где полиция, где спасатели? Почему радио и телефоны молчат?!

– Зачем мы тела убираем? Полиция приедет расследовать, а ничего нет!

– Что с моими? Я не могу до них дозвониться!

– Поедем, разведаем. Тот берег уберём и поедем. Иначе задохнёмся здесь, – сказал Сергей.

Никто до этого не называл Сергея по отчеству и на «вы», но обращению Ильяса никто не удивился. Я задумался – а как же мне теперь? В общем-то, меня по имени-отчеству совершенно бы не тяготило, но называть «Сергей Санычем» своего друга с пятого класса непросто. И вместе с тем в новой обстановке хлопать его по плечу «Серёгой» выглядело бы непонятной фрондой и детским садом. «Буду называть его на «ты» и «Саныч», – решил я.

– Спирька пришёл! – ворвался в двери Борис, поставленный на охране у въездных ворот.

– Голый? – спросил Серёга.

– Не голый. Одетый пришёл, сюда идёт.

– Лучше бы он приплыл, – сказал Сергей тихо, для одного меня.

Пустит он его или выгонит? Серёга такие вещи не прощает, я его хорошо знаю. Или голосование устроит?

Как странно: сутки назад мы слушали Спирькины вопли, переживали насчёт электричества, а сейчас по реке плывут мертвецы и большой мир молчит. А природа ничуть не изменилась – тот же лес, тот же луг, небо, жужжание пчёл, взволнованное заикание чибиса. «То же небо, и та же вода», – вспомнил я Высоцкого. Лес не стал зловещим, и небо не потяжелело.

Но голосование устраивать глупо, какое сейчас голосование. Я вспомнил, как на Серёгино лицо мягким совиным крылом опускалась усталость, и поймал себя на мысли, что на привычном зрительском сиденье мне стало неуютно.

Неуютно ждать от Серёги, да ещё и с примесью злорадства – а ну, мол, как ты из этого выкрутишься? – единственно верного решения, придирчиво осуждать его циничное лавирование и недостаточную дальновидность. Представил, что ответственность за посёлок легла на меня и от меня ждут решений. Дальновидных и единственно правильных. Представил и поёжился.

Надо поддерживать, как поддерживал его за страховочный пояс, когда Сергей подмигнул: «Ну-ка, давай отрежем эту отрасль!», выгнулся назад и с искажённым от натуги лицом пилил сцепленные сучья. Одной рукой пилил, с трудом дотягиваясь до ветки, а другой отталкивал мертвецов, они тыкались и тыкались в него из медленной тяжёлой воды.