Страна восходящей Геполы - стр. 32
Сипящая речь бывшего ткача разбирается через слово. Однако и то, что можно перевести, вполне достаточно, чтобы понять главное. Некогда здесь был процветающий квартал ткачей. Они покупали на рынке пряжу, хлопок-сырец, ткали ткани и продавали их на том же рынке. Десять лет назад в Тургале появились фатрийские купцы и самым грубым образом вытеснили с рынка сотни а может и тысячи потомственных ткачей.
Даже с учётом транспортировки через Южный океан, гораздо дешевле покупать в Рюкуне хлопок-сырец и перерабатывать его на фабриках с паровыми станками. Вот почему фатрийцы платят за хлопок-сырец больше, а ткани продают дешевле, чем местные ткачи. Не иначе столь низким ценам способствуют чисто символические таможенные сборы.
– Жить плохо, плохо, – между тем продолжает сипеть бывший ткач. – Кушать нет. Последняя услада трубка курить нет.
– Какая трубка? – Саян насторожился. – Что курить?
– Ха-а, ханка, – нищий изобразил пальцами длинное и узкое. – Курить, ханка, – бывший ткач поднёс ко рту воображаемую трубку и затянулся, на его лице тут же появилась мина умиления. – Ханка хорошо. Услада. Горе прочь, боль прочь, время хорошо.
По спине пробежали холодные мурашки, Саян резко выпрямился. Ханка, ханка.. Ну конечно! Моряки из команды флейта «Имбирь» рассказывали. Те, кто помоложе, частенько мечтали вслух о том, как по прибытию в Тургал отправятся трясти местные бордели. На что старый матрос по кличке Кегля каждый раз со смехом заявлял, что его экзотические шлюшки уже не интересуют. Вместо жарких объятий черноволосых красавиц с тонкой талей он мечтал завалиться в некую «Усладу», чтобы выкурить трубочку другую опиума. Кегля точно так же изображал пальцами длинную и узкую трубку, на его лице мелькала точно такая же мина умиления. Неужели опиум, застывший сок маковых коробочек, и есть та самая ханка?
– Где? – Саян окаменел от напряжения.
Горькое предчувствие стиснуло сердце.
– Что?! Где?! – испуганно задёргался бывший ткач.
– Ханка где курить? – от напряжения Саян сам чуть не засипел.
– Там! Там! – бывший ткач замахал руками в сторону рынка.– Туда иди, туда. Иди, баран продавай. Там спина будет.
Саян медленно убрал обратно в кошелёк медный фельс, на лице бедняка тут же отразилась вселенская скорбь и крах веры в справедливость. Саян недовольно засопел. Чёрт с ним!
– Держи.
На землю перед грязными ступнями нищего упали четыре медных фельса.
– Господин! Хорошо! Хорошо! – бедняк тут же накрыл ладонями медные монетки. – Благодарить! Благодарить! Создатель Великий помощь будет! Всегда, всегда будет!