Страна цветущего шиповника - стр. 4

«Веселые картинки стоят 400 000 евро, – прочитала Тина. – Наличными. Не получу с тебя – получу с твоих конкурентов. Вечером позвоню. Не скучай, Ти».

Тина зажмурилась.

Вот оно. Вернулось. То, что казалось похороненным и забытым.

«Я не прощаю долги», – сказал он ей когда-то. Очень, очень давно.

– Я не прощаю долги.

Они сидели в кафе, недалеко от офиса Роджера. Почему-то Тина выбрала тот же столик, который обычно выбирали с Роджером – странная, ненужная и ей самой непонятная месть.

– Да. Я помню. – Тина размешивала сахар в кофейной чашке. На собеседника старалась не смотреть. Внушала себе, что ей противно встречаться с глазами с Ником. – После того, как я заплачу… Пообещай, что оставишь меня в покое.

– Обещаю, что оставлю, – легко отозвался он.

Тина подняла глаза. Для того, чтобы встретиться со взглядом Ника – откровенно издевательским.

– Врешь.

Он рассмеялся:

– А зачем спрашиваешь?

– Для чего тебе деньги?

– Хочу уехать далеко-далеко и жениться на прекрасной девушке.

– Похвально.

– О, да. Если я так и сделаю, а не в первый же день просажу бабло в рулетку, будет очень похвально.

– Боже мой. Ты еще и на рулетку подсел?

– Пока нет, но планирую. Не поверишь, сколько планов накопилось – за девять-то лет. – Ник подался вперед. – Так что? Когда деньги ждать?

– Через неделю.

– Нет. Завтра. – Он поднялся. Взял Тину за руку.

Тина отпрянула, дернула на себя руку.

Ник удержал. Ухмыльнулся:

– Ох, какие мы нервные. Трахают плохо?

– Отпусти!

Он, не обращая внимания на вопль, перевернул Тинино запястье, посмотрел на изящные золотые часики.

– Восемнадцать сорок семь. Тринадцать минут, так и быть, накину, для ровного счета. Завтра в девятнадцать ноль-ноль жду наличные.

– Зачем они тебе? – вырвалось у Тины.

– Затем, что хочу отобрать их у тебя. – Ник смотрел холодно. – Все, что ты устроила – ведь это было из-за денег, да? Так вот: я их отберу. Девять лет жизни, затоптанных в дерьмо, баблом не отбить, но хоть удовольствие получу. Буду представлять, как ты скрипишь зубами от злости, жрать тридцатилетний виски и радоваться… Чао, крошка.

Ник наклонился и быстро поцеловал Тину в губы – она не успела отшатнуться. Подхватил со стола темные очки и пошел к двери.

Тина провожала его взглядом – все ту же, что и девять лет назад, прямую спину под выгоревшей футболкой. Все те же разлохмаченные над задниками сандалий джинсы, ту же нарочито ленивую, кажущуюся медлительной походку – и чувствовала, что к глазам подступают слезы.

Сейчас, в эти несколько мгновений, показалось, что она смотрит на прежнего Ника. Того, кто любил ее когда-то больше жизни. Того единственного, кого любила она. Сейчас то, что произошло в отеле, казалось дурным сном, наваждением – а три дня назад Тина не сомневалась, что к ней вернулся прежний Ник. Пришел потому, что соскучился. Потому, что любит – как будто и не было этих девяти лет. Не было того кошмара, что встал между ними…