Страха нет, Туч! (сборник) - стр. 25
Время «айсбергов». Только дураки и святоши-лицемеры сего не видят.
Такими «рассуждизмами» баловался Аскольд Софронович в поджидании линялого конька-горбунка, «Запорожца». В запасе ещё десяток минут, прибыл он сегодня нерационально рановато. Окинув ещё раз центр программы – белесый штабель бетона – он вдруг обнаружил на нём целых две нежелательности: невесть откуда взявшихся парня и девку. Девка сидела на верхнем блоке. Парень стоял внизу и, размахивая руками, что-то ей говорил.
– Т-твою!.. – обеспокоился Аскольд Софронович, – Охламоны, нашли место для трепотни. Ни раньше – ни позже.
Он цепко понаблюдал за приблудной парочкой. А ну как, парочка непроста?.. неспроста? Да нет, всё чисто. Профессионалу полковнику ли не знать, как делаются, как выглядят подобные «неспроста». Обычная пошлая случайность.
Парочка занималась сама собою, ни на что не обращала внимания, и до полковника ей явно не было никакого дела.
Зато полковнику было дело до них. Через считанные минуты за штабелем должен оказаться «туесок». Праздных свидетелей ему сейчас не хватало.
Аскольд Софронович кратко задумался. Сделать отбой на сегодня? Не рисковать? Отъехать подальше, встать поукромнее. «Запорожец» тоже проедет мимо – сориентируется в ситуации. Потом – созваниваться, объясняться, договариваться о новом времени, новом месте. Морока. Потери драгоценного времени. И из-за кого? Он ещё раз зло-пристально вгляделся в парочку. Девка по-прежнему сидела на верхнем блоке, болтала ногами, смеялась, глядя на парня. Парень продолжал о чём-то трепаться, жестикулировать.
Из-за двух сопливых влюблённых!..
Мощная полковничья интуиция толкнула его в бок и строго сказала: – В самом деле, какого хрена! Чести не много ли для этой шелупени?
Аскольд Софронович вышел из машины и решительно направился к штабелю. Внешне Аскольд Софронович мог кому угодно внушить почтение. Даром, что под пятьдесят. Тренированные мышцы приятно распирали тонкую тенниску. Твёрдо впечатывался в обочинную пыль сорок пятый размер кроссовок. Прочные, обтянутые крутой волей скулы, сталистый, привыкший к беспрекословью взгляд.
– Добрый вечер, сеньоры, – сказал он, подходя к парочке.
Парочка, на ближний рассмотр, что-то не очень была гармонична. «Парень» – не намного моложе самого Аскольда Софроновича. Пожухлый, подлысевший некто. В смысле – никто. Глаза, озабоченные фактом своего существования. Лоб, отягчённый пожизненно длинной мыслию. «Какой-нибудь околонаучный работник серой штамповки? Или стерилизованный педагог?»
А чернявая девка в джинсах была на удивленье хороша, сильно контрастируя с «подлысаком». Попка, талия, бюстик, мордашка – всё отменного исполнения.