Страх звёзд - стр. 2
– А на Черне – что?
– Чёрт знает что на Черне! – Кружка «ветельского» драматично ударила по столу. – Туда эти пожити так зачастили, что в их дутую независимость только идиоты верят. Глядишь, скоро к Бакару присоединятся. Слышал я, – Милорад перегнулся через столик и заговорил тише, хотя никто не обращал на них внимания, – что там испытания нового двигателя проводят. Мне отец говорил, он-то знает.
Отец у Милорада был кем-то из военных чинов – не слишком высокопоставленный, но наверняка осведомлённый лучше вчерашних курсантов.
– Новый двигатель? – спросила Фён. – Это который не на азме летает? Да таких целый зоопарк!
– Нет, не в этом дело. Новый двигатель, который может за секунду перемещать корабль в пространстве.
Милорад щёлкнул пальцами, и проходящая мимо официантка вопросительно повернула к нему голову, решив, что он хочет заказать ещё пива.
– За секунду – в любую точку? – недоверчиво качнула головой Фён.
– Именно! Прямо как устройство мгновенной связи.
– Несмысля какая-то. Но даже если и так, то что?
– А ты подумай! – Милорад отпил из кружки. – Как мы с ними воевать будем, если у них окажется такая технология?
В пивнушке собралось столько курсантов – вчерашних и нынешних, – как будто все хором решили залиться пенным напоследок. Заканчивался последний день весны, через несколько часов начиналось лето.
Фён от пива клонило в сон.
– Думаешь, правда будет война? – тихо спросила она.
– Война уже идёт, – ответил Милорад, – просто мы этого не видим.
* * *
Накануне отлёта Фён прогулялась по Аллее Памяти рядом с космодромом, где среди скрюченных деревьев, умирающих от белого лишая, стояли высокие чёрные глыбы – монументы погибшим выпускникам. Она хотела поехать к реке, но с территории её не выпустили – начальство, видимо, сообразило, что у курсантов могут не выдержать нервы. Тогда Фён решила, что всю ночь не ляжет спать, насладится последними часами на Литии, посмотрит закат, встретит зарю – но после наступления сумерек всё же ненадолго прилегла, не расстилая кровать, да так и проспала до самого рассвета.
Ей снилась Черна – планета, которую человеческий глаз не в силах различить без специальных приборов, потому что её поверхность поглощает солнечный свет. Фён во сне заходила на орбиту Черны, но видела всё так, словно подключилась к корабельному вирту или сама стала кораблём. Она падала в идеальную темноту, планета притягивала её, как чёрная дыра, и Фён, точно под гипнозом, не могла сопротивляться.
События следующего утра прошли для неё, как во сне.
Она долго не могла избавиться от липкого ужаса после ночного кошмара. Всё вокруг было нереальным, как неумелая театральная постановка – вот сейчас разгорится над горизонтом набирающее силу солнце, и тут же потускнеют бутафорские коробки гарнизонных строений, стоящие рядом с Фён курсанты превратятся в плоские аппликации из картона и повалятся на дорогу, когда их толкнёт нетерпеливый ветер, а взлетающие над головой корабли окажутся лишь причудливой игрой света и тени. Реальна была только Черна – совершенная темнота.