Страх: Трамп в Белом доме - стр. 14
Процитировав историю из New York Times, Трамп поинтересовался у Манафорта, как могла появиться такая статья. Это был один из парадоксов Трампа: он смачно нападал на ведущие СМИ, особенно на Times, но, несмотря на жесткую критику, считал Times газетой фактов и в основном верил ее историям.
«Пол, я похож на младенца? – спрашивал Трамп Манафорта. – А почему ты тогда разговариваешь со мной как с младенцем? Ты ужасен на телевидении. У тебя нет энергии. Ты не можешь быть лицом кампании. Это я тебе еще деликатно говорю. Ты больше никогда не появишься на телевидении».
«Дональд…» – попытался ответить Манафорт.
Бэннону показалось, что это фамильярное – по имени – обращение на равных вызвало раздражение у Трампа.
«Вы должны понять одно, г-н Трамп, – сказал Бэннон, – в этой истории ссылаются на множество неназванных источников, мы не знаем, насколько это достоверно».
«Нет, я могу сказать, – возразил Трамп, направляя огонь на Манафорта. – Это от них идет утечка». Он знал, что цитаты были невыдуманными.
«По большей части это невозможно приписать кому-либо», – сказал Бэннон. Никто не назван по имени, все скрыты. «Это New York Times, это все гребаное вранье. Бросьте, это все чушь собачья», – продолжил Бэннон свою речь, хотя и знал, что история была правдивой.
Трамп не поддавался. История была прописной истиной, а в кампании участвует куча поставщиков информации. Изничтожение Манафорта продолжалось еще какое-то время. Трамп еще полчаса рассказывал военные истории. Манафорт ушел.
«Никуда не уходи, – сказал Трамп Бэннону. – Это так ужасно. Все совершенно вышло из-под контроля. Этот парень – неудачник. Он действительно не руководит кампанией. Я привлек его лишь для того, чтобы он помог мне пройти процедуру выдвижения кандидатов на партийном съезде».
«Пусть вас не трогают эти цифры, – сказал Бэннон. – Не трогают эти 12 или 16 пунктов при голосовании. Не трогают колеблющиеся штаты. Все очень просто». Две трети страны считают, что мы взяли неверный курс, а 75 % страны – что мы проигрываем. Это создает арену для агента перемен. Хиллари – это прошлое. Это совершенно ясно.
В каком-то смысле Бэннон всю свою сознательную жизнь ждал этого момента. «Вот в чем разница, – объяснял он. – Мы просто будем играть на сравнении и противопоставлении с Клинтон. Вот что вам нужно запомнить». Бэннон еще раз повторил одну из своих мантр: «Элиты в стране нормально чувствуют себя в условиях упадка. Так?»
Трамп кивнул в знак согласия.
«А рабочие в стране – нет. Они упорно хотят вновь сделать Америку великой. Мы упростим эту кампанию. Она – трибун продажных и некомпетентных элит, которые чувствуют себя хорошо в условиях упадка. Вы – трибун забытых людей, которые хотят вновь возвеличить Америку. И мы сделаем это, развивая пару тем.