Страх - стр. 21
Вокруг него трещало, свистело, выло и рвалось. В них стреляло несколько сотен человек одновременно. Возможно, что скоро попадут и в него, и тогда будет литься и его кровь. И он также будет лежать, и скрюченными пальцами скрести землю в предсмертной агонии. А потом его тело вдруг замрет. Замрет навсегда и начнет медленно остывать, освободившись от его души. Точно так же как и тела тех, кто уже был убит.
Это страшно испугало его. Ком встал в горле, перехватив дыхание, кровь ударила в голову, сердце бешено застучало. Он еще сильнее вжал лицо в бруствер. Над головой завыло, а потом резким взрывом разорвалось где-то недалеко позади него. Затем завыло еще, и еще раз, раздалось несколько взрывов. Разрывы приблизились вплотную. Ему казалось, что сейчас что-то горячее, тяжелое, металлическое рухнет на него, придавит к земле, а затем рванет красно-черным и его разорвет на части, разбросает окровавленные куски его тела по этому окопу, по этому брустверу. Он присел на дно окопа, накрыл голову руками и попытался молиться. Но мысли бешено скакали в его мозгу, путались, рвались, и он не смог вспомнить ни одной молитвы. А потом он стал искать взглядом лейтенанта: «Он здесь старший, он должен принять какое-то решение. Он должен увести нас отсюда. Он обязан!»
Лейтенант, расстреляв несколько схваченных впопыхах магазинов, осмотрелся вокруг. В горячке стрельбы он сначала даже не услышал, как боевики стали вести ответный огонь, но разрывы мин и гранат отрезвили его, заставив его оглянуться по сторонам. И теперь картина боя встала перед ним во всех своих ужасных красках.
Вокруг все рвалось и трещало. Расчет АГС в неестественных позах лежал у искореженного взрывом станка. Сорванное со станка тело гранатомета валялось недалеко от бруствера окопа. Вокруг были разбросаны пустые коробки из-под гранат, стреляные гильзы и обрывки лент. Еще несколько человек корчились и стонали там и тут на позициях. Кровь из перебитых осколками артерий и обрубков оторванных конечностей хлестала струями, расползалась бордовыми пятнами вокруг отверстий пулевых ранений. Некоторые бойцы уже не шевелились.
«Маленькая дырочка от пули или осколка, такая маленькая, прямо как гвоздем укололся, а человек уже не живой. Его уже нет, и никогда уже больше не будет. А если вдруг попадут в меня?» – лейтенанта передернуло от этой мысли.
Мины рвались одна за другой. Пули сотнями шмелей жужжали над головой, со звоном отскакивали от брони БТРа, глухо ударяли в бруствер, в стены окопов, осыпая лицо, грудь, руки сухой глиной.
Опьянение азартом боя, когда чувствуешь себя победителем, резко откатило, и на смену ему пришли неуверенность и страх.