Страх как ресурс. Преобразовать страх в свою суперсилу - стр. 9

Но это то, что проносится у меня в голове. Вслух же я произношу: «О’кей». Я мог бы ответить «нет», но я не хочу терять работу, и мне совсем не улыбается перспектива стать парнем, который струхнул.

Я зачерпываю горячей воды из ванной в свой гидрокостюм, чтобы его разогреть, потом надеваю его и иду к носу шхуны. Пассажиры, как правило, погружаются в море с кормы, но для членов экипажа коллеги открывают дверь в носу, и мы прыгаем прямо оттуда.

Ребята открывают люк. Я ныряю.

Довольно быстро погружаюсь в воду, прочищаю уши, зажигаю подводный фонарь, изо всех сил всматриваюсь во взбаламученную воду. У меня нет особого опыта подводного плавания в это время суток, но даже мне понятно, что видимость ночью оставляет желать лучшего. Вызванное ветреной погодой волнение на море поднимает почву со дна и делает видимость еще хуже, чем обычно. Если я встречу тут что-нибудь большое, то, скорее всего, ничего не увижу, пока не подплыву вплотную.

Я изо всех сил стараюсь гнать эти мысли прочь.

Краем глаза замечаю проплывающих морских львов. Говорю себе: «Ага, это хорошо!» Если львы здесь, то наверняка поблизости нет акул. А может, я и мои новые знакомые станем отличной приманкой для свирепых хищников.

Что ж, и об этом тоже лучше не думать.

Мне уже доводилось два-три раза высвобождать якорь, так что последовательность действий я более-менее знаю. Нужно нырнуть, найти якорную цепь, разобраться, в чем проблема, а потом вытащить трубку изо рта, чтобы выпустить в воду побольше пузырьков и дать тем самым сигнал команде. Они ослабят натяжение цепи, чтобы ее можно было двигать. Потом вы берете цепь, огибаете с ней риф, находите треклятый якорь и начинаете его освобождать. Как только вы это сделаете, вы снова подаете сигнал с помощью пузырей, и люди на лодке начинают тянуть цепь вверх. Вы следите за цепью, пока якорь не поднимется со дна, пускаете финальный залп пузырей и всплываете. Так что я доплыл до цепи и увидел, что она зацепилась за большой риф. Я пустил порцию пузырей, подождал, пока цепь ослабнет, и поплыл вокруг рифа. Кажется, что прошла целая вечность.

Я делаю все возможное, чтобы не думать об акулах.

Наконец якорь распутан. Я второпях плыву к лодке и поднимаюсь на поверхность, чувствуя немалую гордость и облегчение. Особенно облегчение. Я вылезаю из мокрого гидрокостюма, вытираюсь и заваливаюсь на койку. Но заснуть не получается – я слишком взвинчен для этого.

Сначала я как будто заново переживаю потрясающий момент возвращения на лодку, думаю о том, как мне повезло, что я остался в живых. Постепенно эти мысли отходят на второй план, и я задаю себе вопрос: какова была вероятность, что во время моей подводной операции на меня налетит акула?