Страх и наваждения - стр. 36
– Боитесь опоздать?
Мне показалось, водитель расслышал мои мысли. Во всяком случае, он отставил обидные насмешки – и добавил грустно и серьезно:
– Не бойтесь. Проскочим. Бог не выдаст – свинья не съест.
Я хотела возразить: мол, в Петербурге свиньи не водятся, – но не стала его отвлекать.
Тем более в столь ответственный момент, когда, сбросив скорость, подавая машину влево, он настойчиво, чтобы не сказать нагло, поддавливает идущих параллельных курсом водителей; ищет того, кто дрогнет и позволит ему перестроиться в левую полосу – раньше, чем закончится бесконечный Литейный мост.
Следя за его опасными манипуляциями, я заметила пожилого дядьку в «семерке» – баклажанового цвета, с помятым боком и ободранной задней дверцей – и, словно заключая пари сама с собой, подумала: он. Ничуть не бывало. Пожилая, под стать хозяину, «семерка» проследовала с таким непреклонным видом, который пристал бы, по меньшей мере, «лексусу»; мелькнув наклейкой на заднем стекле: «Можем повторить».
Только я успела подумать про «лексус», как он тотчас же материализовался и, к моему изумлению, дал слабину. Мало того, что притормозил, так еще и посигналил двумя короткими вспышками: про – шу.
Мой водитель не заставил себя упрашивать. Встроился, будто так и надо, не моргнув задними огнями. Откровенно говоря, мне это не понравилось: «Что, черт возьми, этот парень о себе возомнил!» – я подумала в сердцах, окончательно и бесповоротно зачисляя его в приезжие, коим до петербуржцев как до неба, тяжело и влажно нависающего над городом: даже нам, урожденным ленинградцам, трудно порой дышать…
Пока я, пытаясь подавить новый приступ кашля, справлялась со сбившимся дыханием, слева, в створе Литейного проспекта, поднялось – словно выросло из болотистой почвы – темное здание, чьи свинцовые контуры, знакомые каждому ленинградцу, испокон веку наводят страх. Я одернула себя: не наводят, а наводили; мы – первое непоротое поколение, нам эти древние игры нипочем. Да, колонна грузовиков – но, если здраво рассудить, не такая она уж и длинная. Да, Троицкий мост перегородили, но его уже открыли…
– Как вы думаете, сколько их было? – Я нарочно не уточняю кого. Такие вопросы лучше задавать обиняками.
Взгляд моего водителя прикован к дороге. Здесь, на участке от Литейного моста до Шпалерной улицы, с дорожным покрытием беда: сколько ни ремонтируй, вечно проседает. Подпрыгивая на колдобинах, я подбираю разумное объяснение: сказывается близость Большой Невы. Тонкие подземные ручейки просачиваются в почву, медленно, но неуклонно размывая ее внутренние слои. Там, в глубине, колышется огромное озеро: подземный резервуар стоячей, пропитанной страхами воды…