Стоять, бояться! Ревизор в академии - стр. 43
Ну и что нам делать?
Стоило мне об этом подумать, как рядом сверкнула шаровая молния, и в следующее мгновение нечисть отбросило в сторону. Сверкнула еще одна ослепительная вспышка, но в этот раз попала в ствол дерева, за которое существо нырнуло одним большим прыжком. Еще один нечеловеский прыжок в сторону наполовину стертой пентаграммы - и нечисть попросту исчезла в воздухе. Растворилась, будто ее и не было вовсе, и на поляну вновь опустилась лесная тишина.
А я перевела взгляд в сторону нашего спасителя, собираясь рассыпаться в благодарностях, но заткнулась, разглядев профессора Кларксона. Все бы ничего, но его руки натурально искрились алыми всполохами магии, выдавая лютую ярость.
Я не очень понимала, на что именно злился профессор - на нас, нерадивых студенток, или на сбежавшего зверя? - но понимала, что мне в любом случае влетит от него по полной программе. За что? А за всё сразу. Чтоб не мучилась.
Поэтому пока Джессика облегчённо выдыхала за моей спиной, я, наоборот, вся напряглась. Приготовилась к любому развитию событий.
Честно говоря, профессора Кларксона я боялась гораздо больше, чем невнятной нечисти, которой даже не успела толком испугаться. Нечисть, вон, порычала и убежала. А профессор не рычал (пока что), но убегать не собирался. А жаль.
Какое-то время Эрик не двигался с места. Он молча стоял, уставившись в темноту остекленевшими глазами, но словно бы не видя ничего перед собой.
Потом мотнул головой и медленно перевел взгляд на нас. И с его ладоней слетело еще несколько алых искр. Так у некоторых сильных волшебников изливается гнев, который они с трудом контролируют.
Впрочем, эта самая ярость и так была видна невооруженным глазом. Губы профессора были сжаты в тонкую нить, а его холодный взгляд не предвещал ничего хорошего.
Ещё на миг мне показалось, что ногти у профессора странно удлинились... Наверное, просто игра света и воспалённого воображения.
Он медленно, очень медленно приблизился к нам с Джессикой, остановившись на границе охранного купола, который все еще мерцал перламутром в сгущающихся сумерках.
- Позвольте полюбопытствовать, милейшие, что адептки делают в валдорском лесу в столь поздний час? - очень тихо спросил профессор.
Лучше бы он кричал, честное слово. В этом его обманчиво-ласковом тоне было несколько литров яда.
- Джессика тут не причем, - твёрдо сказала я, не желая подставлять девчонку. - Это я ее попросила сюда меня отвести, так что вся ответственность за эту вылазку лежит на мне. Но профессор, мы нашли пентаграмму и...
- Возомнили себя гениальной ищейкой, Элизабет?