Сторож поневоле, или Муж напрокат - стр. 33
- Ты тоже ложись, - шепнул я Варе, чтобы не разбудить Захара. – Я сам все уберу. И к щенку ночью встану, покормлю.
Она кивнула и осталась в комнате.
Коробку с щенком я забрал к себе, чтобы под рукой был. Заскулит – дам бутылочку с молоком. Свет погасил, но не спалось. Когда услышал осторожные шаги – половицы едва поскрипывали – подумал, что это Захар. Небось, проснулся и идет проверять, как там щенок.
Я тихо вышел из комнаты, спустился на кухню, но там никого не было. И свет не горел. Толкнул входную дверь – открыто. Я точно помнил, что запер ее. Значит, Захар вышел во двор? Но зачем? Он, случайно, лунатизмом не страдает? Да нет! Варя предупредила бы!
Во дворе тихо. Хотя… Показалось? Я прислушался, попытался определить, откуда доносятся всхлипывания. И обнаружил в беседке… Варю.
Забившись в уголок, она плакала, закрыв лицо ладонями.
13. Глава тринадцатая
Варя
Когда Мирон прыгнул в воду, у меня сердце оборвалось. Во-первых, я такого не ожидала. Во-вторых… испугалась. А когда поняла, почему – сильно расстроилась. Все так неудачно сложилось… один к одному…
Никуда моя влюбленность не делась. Встреча с Мироном разбудила старые чувства. Да если бы он действительно был бомжом, пьяницей, бездельником! Если бы не заботился так трогательно о Захаре… Да и о мне тоже, чего уж там…
И сейчас мне даже хуже, чем тогда!
Когда Мирон не захотел ничего слушать, когда выгнал меня… я хотя бы могла его ненавидеть. Но сейчас…
Все так некстати!
Я вдруг вспомнила, что так никого и не полюбила. А когда? В моей жизни появился Захар. Первое время помогал папа, но из института все же пришлось уйти. Потом мы с Захаром не вылезали из больниц. А когда, наконец, он пошел на поправку, не стало папы. И оказалось, что надо съезжать из его квартиры…
Последние годы я не жила, а выживала. Нет, я ни о чем не жалею! Но как-то устроить личную жизнь даже не пыталась. А тут вдруг… Мирон. Все такой же обаятельный, несмотря на непонятный образ жизни. Наблюдая, как он спасает щенка, я едва не расплакалась. Сдержалась из-за Захара, конечно. А потом… накрутила себя.
Мама всегда твердила, что я не от мира сего. И виной тому, по ее мнению, книги. Я выросла слишком романтичной, не приспособленной к жизни, потому что много читала в детстве. Все мои представления о мире почерпнуты из книг.
Я не считаю, что это плохо. Кому какое дело, что у меня в душе? Кто может запретить мне быть мечтательницей? Но оказалось, мой внутренний мир вполне способен причинить неудобства окружающим.
Мои фантазии не имели ничего общего с реальностью. Потому что я то представляла, что Мирон – мой муж, и мы все – он, Захар и я – семья, то тосковала оттого, что разлука неизбежна. Мирон заботился о щенке, бегал с ним по поселку, а Захар – за ним. И мой малыш не знал, что теперь он – «папин хвостик». И это тоже приводило меня в отчаяние. Я вдруг поняла, что никогда не смогу дать сыну то, что может дать Мирон. Моя любовь не заменит ребенку отца. И не смогу сказать Мирону, что Захар – его сын.