Сторож поневоле, или Муж напрокат - стр. 18
- Попозже, сынок, - ответила я. – Нехорошо просить дядю Мирона искать пузыри. Они не везде продаются, ты же знаешь.
- Ну ладно… - тяжко вздохнул он.
Впрочем, Захар быстро позабыл о своем «горе». Вернувшись, я отправилась на кухню готовить обед, а сына оставила на попечении Мирона. Он сам предложил! А Захар, конечно же, с радостью согласился – и баню топить, и посадки поливать. Я лишь напомнила Мирону, что простужаться Захару нельзя. Знаю, как это бывает: по собственному отцу помню. Мама тридцать три раза скажет, что мне нельзя есть мороженое из-за ангины, а папа подмигнет, едва она отвернется: «Ну что, малыш? Клубничное?»
Суп я приготовила легкий, на курином бульоне, чтобы и Мирон смог поесть, если захочет. Кормежка взрослого мужика в мои финансовые планы, само собой, не входила, поэтому я сразу решила экономить. Тем более, средства за аренду на счет все еще не вернулись. К лапше быстрого приготовления мне не привыкать. Это ребенок никогда не ест вредных продуктов, а я – запросто.
Набегавшись на свежем воздухе, Захар без уговоров умял и тарелку супа, и котлетки с рисом. Мирон, хоть и заглянул на кухню, есть отказался.
- Потерплю до завтра, - сказал он. – Если только чайку с сахаром, чтобы ноги не протянуть. Поставишь чайник?
А я что? Мне не тяжело. Тем более, кипяток нужен, лапшу заварить.
- Наелся? Марш наверх! – велела я Захару.
- Ма-а-ам… Я не маленький, спать после обеда, - привычно закапризничал он.
- Не спи, - разрешила я. – Книжку почитай.
- Ну ма-а-ам…
- Дяде Мирону тоже надо отдохнуть. А мне – поесть.
- Ох, надо, - поддержал меня Мирон, вернувшись. – Голова кружится, прилечь бы ненадолго.
Я уже настроилась минут на пять вечного спора с Захаром по поводу дневного отдыха, но он неожиданно послушно убежал наверх. Если так и дальше пойдет, я, пожалуй, начну ревновать Мирона к сыну! Это что… гены проснулись?! С ума сойти…
- Держи. – Я поставила перед Мироном кружку с черным чаем. – Сахар на столе. Сухарик возьми, хуже не будет.
Сухари я посушила раньше, из остатков белого хлеба. Тоже хозяйского, но… чего добру пропадать? Выбросят же. А я не люблю, когда выбрасывают хлеб.
Лапша пахла… тошнотворно. Она давно успела мне надоесть, но всегда выручала. Дешево и сытно. А потом чайку с сухариками. М-м…
- Остановись, - велел Мирон каким-то странным голосом. – Ты что делаешь?
Я уже намотала лапшу на вилку и почти донесла вилку до рта. Так и замерла, уставившись на Мирона с недоумением.
- А ты не видишь? – огрызнулась я. – Ем.
- Любишь эту гадость?
- Ненавижу, - призналась я случайно.