Стороны света - стр. 26
Выступивший из полумрака Буч держал в руках какой-то продолговатый предмет. Опустивший глаза Кир не увидел, как метнулись в сторону язычки свечей от блеснувшей в их свете стали. Но услышал, как глухо стукнулось нечто о помост…
– Церемония окончена, – прошептал позади них служитель в сером.
Когда оба вышли в холл, он же вновь записал время на пригласительных билетах и вернул им. На улице Кир мельком взглянул на них и отметил про себя, что все длилось не более часа.
Долго шли, не произнося ни звука. Наконец, Ая осмелилась прервать молчание:
– Неужели Лю так и не поняла, что не ее прощают, а она?..
– На это и рассчитано, – произнес Кир, пальцы которого судорожно мяли синие билетики с надписью крупными буквами «Церемония прощания», и добавил тихо, – бедная моя сестренка…
Виталий Логвин
ХРАП
Сибирь. Ранняя осень. Моросит дождь. Я стою на трассе, ловлю попутку. Тормозит фура.
– Приветствую. До города подкинешь?
– Полезай, – буркнул седовласый водитель.
– Спасибо, – ответил я, залезая в кабину. – Ваш напарник спит, шуметь нельзя?
– Его пушкой не разбудишь, так что болтать можно. В город погулять или дела?
– Егерь я. В контору надо заехать, да и так продукты купить, медикаменты, в общем, к цивилизации поближе. Раза два в год наведываюсь.
– Далеко владения твои?
– На лодке вверх по течению, почти два часа до поселка.
– Ух. И до города восемь. Почти весь день добираешься?
– Да, ночую там.
Дождик прибавил и уже поливал от всей души. Дворники еле поспевали.
– Звать то, как тебя? – спросил водитель.
– Андрей.
– Меня Шура. Андрей, расскажи, что-нибудь, наверно много всяких историй случается в тайге?
– Ну, не так уж много, но случаются, – отвечаю, улыбнувшись.
«Можно и рассказать, ехать долго, да и не часто с людьми общаться приходиться. А водила, вроде бы нормальный человек» – подумал я.
– Лет десять назад это было, во время обхода заповедника. Осень в тайгу рано приходит. В конце августа. Пора красива, грациозна, и в то же время от нее веет некой мистической тайной. Иду и любуюсь тайгой, наслаждаюсь свежестью воздуха. Вышел на пригорок, внизу река. Вдруг слышу выстрел. Потом еще один. Я к реке, смотрю, медведица лежит подстреленная, а рядом медвежонок суетится. Маленький совсем, месяца два-три, не более. На груди белое пятно, красавец. Я смотрю по сторонам, кто же думаю стрелял?! Из-за утеса лодка вынырнула, заметили меня двое, тут же лодка развернулась и ушла. Все это в метрах тридцати. Я браконьеров хорошо разглядел и накрепко запомнил. Один рыжий, волос и борода, как огонь. А второй – лысый и худой, со шрамом через все лицо. До заимки было недалеко, взял я мохнатого малыша с собой. Одного его оставлять нельзя было, погиб бы.