Размер шрифта
-
+
Стороны света (литературный сборник №16) - стр. 10
А ты сверли мерцанье однозвёздное,
точи огонь и возводи стропила,
и тайну навсегда храни морозную
для жизни строгой, строгой и унылой.
Голубоглазо стеклышко бессмертия,
шуршат часы с докучным опозданьем…
Пойдем, викторианское наследие,
ирония моя, потараканим.
* * *
Младой любовник, не к тебе
так нынче ластится Лаиса,
ногами, выбритыми чисто,
ласкает ноги в простыне.
Окурок красный притушив,
ласкается к тому, кто прежде
любил ее, пока был жив,
такой слепой любовью нежной.
Послушай звон этих пружин.
* * *
Человек загибается от пустяка,
как от куклы отламывается рука,
и об этом Толстой с убедительной силой
рассказал, написавши Иван Ильича.
Там столы и комоды стоят вкруг могилы,
сослуживцы не видят, как слезы текут,
и напрасно на цыпочках ходит верзила,
заложивши за пояс взъерошенный кнут.
Так откуда тогда этот свет на прощанье?
Что изменит он в мире, где ужас и хлад,
где жена уже смотрит пустыми глазами,
просит морфий испить? Если этим назад
пустяком бесполезным, бей, боль, ниоткуда,
говори абсолютную правду в глаза,
или веру верни в абсолютное чудо…
А вот это вот – боль отвечает – нельзя.
* * *
Мне нравится тусклая звездочка,
мне нравится ветер сырой,
мне нравится белая лодочка
над синей, прилежной рекой.
Мне нравится легкое, быстрое
теченье холодной воды —
всё то, что подальше от истины
и ближе к бессмысленности.
И что мне особенно нравится,
с уходом к другим берегам,
все точно таким же останется,
та можешь проверить и сам.
* * *
Дай синих сосен вековые космы
на дни пустые после снегопада,
когда они белы, немы, морозны,
живая корабельная ограда.
Дай белое от снега расстоянье,
огромное одно, без перебоя,
чтоб к небу семимильными шагами
дорогою идти навек пустою.
Меж нами с миром лишь молчанья пропасть
на долгий отзвук мостовой булыжной,
лишь солнца покатившегося обруч,
который я в другом краю увижу.
И вспомню, как во дни паденья ртути
торжественно вдали синеют горы,
такие равнодушные до грусти
к открывшемуся на краю простору.
Евгений Морозов
ПОГАДАЙ ПО ПАЧКЕ СИГАРЕТНОЙ
* * *
Ночью, посещая холодильник,
если сном разжиться не дано,
тихо, как крадущийся насильник,
помолись о чём-нибудь в окно,
но не так, чтоб крепко об пол биться,
будучи виною прокажён,
а с колбасным тубусом в деснице
и лохматой шуйцею с ножом.
Будешь ты прощён за всё былое,
если и не богом, то собой
без куренья свеч у аналоя
прямо в кухне тесно-голубой,
ибо самой чёрной полосою
прогулялась мысль твоя, когда
колбасой с солёною слезою
подавился тихо от стыда.
Совесть, сотрапезник ненасытный,
крест тебе на шею, в руки – флаг:
даже за рутинною молитвой
и едой священной что ж ты так?
Страница 10