Сторге - стр. 17
Что бросилось мне в глаза, эти люди очень часто молятся, хотя, по идее, мы даже не отъехали далеко от дома и ничего не должно было измениться в этих краях. А ночью в искусственном ярком свете чего-либо сильно пахло сладкими ананасами… Пожалуй, это для меня было самым странным кроме того, что альбинос быстро пропал из виду, когда мы занялись делом; Таисия отвлеклась, но потом быстро вернулась к разговорам об остро очерченным мужском подбородке Робба и его матери. Честно говоря, меня даже это перестало волновать тогда, я не то чтобы был в ужасе, но в Милоградове мы проторчали долго, будто даже кто-то намеренно нас заточил там. Нас не хотели выпускать за его пределы, скорее пытались привлечь нас как нулевых пациентов за распространение болезни, что абсолютно не поддавалось логике и здравому смыслу, но всё обошлось, однако Тася осталась расстроенная и ещё осуждённая за то, что так глупо старалась помочь тому городу и его абсолютно неблагодарным и корыстным жителям. В принципе, здесь я на самом деле только убедился в том, что далеко от родного уголка мы не отъехали, а скорее остались всё там же.
Конечно, мы так и не смогли никому помочь. Ни у кого из нас не было опыта или медицинского образования, врачи нам ничего не говорили и не давали никакой работы, кроме разбора их старых, не относящихся никак к нынешней ситуации бумажек, а медсёстры относились с презрением, что, пожалуй, было, конечно, объяснимо. Однако Таисию не успокаивало то, что она не может напрямую помочь пациентам, а может только ходить и спрашивать самочувствие у тех, кто в сознании, и приносить им стакан воды, но на «смертельно скучную и почти бесполезную работу с макулатурой», как она выразилась, Тася, по правде, не слишком-то много жаловалась, хотя из-за доктора Морриаса расплакалась, как маленькая».
«Этот город был прекрасен: весь в ярких зелёных листьях и солнечном свете, будто сама погода говорила обо мне и тебе. Твои белые волосы так выделялись на чуть загоревшей коже саламандры, ты улыбался, как взрослый и страшный, для меня, высокий человек, однако оказался меня младше. Эти стены так же улыбались мне своими кондитерскими оттенками, как и подвядшие тюльпаны, высаженные вдоль большинства дорог и их развилок. Всё было прекрасно, кроме поражающе уродующей этих же Милоградовцев болезни, а само место подарило нам загадку: я почувствовала ещё давно, что этих людей кто-то отравил, однако мысль эта оставалась в моей папке предположения, пока мы ещё не знали это наверняка, поскольку я так и не нашла явных доказательств кроме внешнего вида горожан. Возможно, это ведьмы! Аж не верится, что мы их так быстро нашли! Но я не стала говорить это Рю… Наверное, я стесняюсь его… Или просто боюсь показаться в нелучшем свете, я не хочу быть глупышкой. Хотя раньше он говорил, что ему нравится во мне именно способность говорить и делать то, что вздумается, не прогибаясь под общественное мнение или страх быть непонятым и нелюбимым. Надеюсь, мы из-за этого не поссоримся. Он довольно умный человек, он, наверняка, посчитает мою идею бредом, ведь какие могут быть ведьмы? Их придумали ещё когда магии не существовало. Хотя нет! Именно поэтому они могут быть! Их могли создать чудные… Или они сами могут являться чудными… Это интересно… Всё-таки, считаю, эта остановка в Милоградове не была напрасной! Я даже была близка к тому, чтобы побыть хоть немного медиком: интересно быть полезной кому-то. …Но эти дурацкие врачи меня не пустили. То есть… Да, я не имела права вообще там находиться, но ведь заместительница главврача сама сказала нам, что мы можем помочь! А что в итоге вышло? Агх! Какими некоторые врачи бывают злыми и отвратительными! Она была так груба! «Бесполезные малолетки!» – ну да, конечно! Как будто наши руки будут им лишними! Всё доктор Морриаса. Сами все жаловались, что не хватает людей, сами обговорили и дали добро нам на волонтёрскую помощь им, а потом обосрали с ног до головы и на этом всё! Нет, не всё: ещё пытались обвинить нас во всём том, что случилось с их гражданами, будто это мы принесли заразу! Там такая зараза, что я со своим иммунитетом уже за компанию харкалась бы на них кровью или выкашляла свои лёгкие – такое в лёгкой форме у простых людей не бывает.