Стопроцентные чары. Пас 2. Кроссовер масок - стр. 90

– Хорошая девочка, – холодно сообщила Аркаша.

– Да ну?! Скажи мне, хорошая девочка, когда в последний раз ты плакала?

– Плакала? – Аркаша рефлекторно поморщилась. – Хныкалки под запретом. Так тетя Оля говорила. И я согласна с ней. Бессмысленно тратить время на…

– Когда? – повысил голос Гуча. – Когда ты плакала в последний раз?

Аркаша раздраженно поджала губы, но все-таки задумалась.

– Наверное, когда мне три было. Я вообще при тете Оле никогда не плакала.

– А когда ее не было рядом?

– Хныкалки под запретом, – механическим голосом повторила Аркаша.

Гуча безотрывно смотрел на нее некоторое время, а затем издал тихий вопль.

– Бог мой! – ахнул он. – Последний раз в три года?! Нельзя! Нельзя копить все внутри! Ты же живой человек с чувствами и эмоциями! Как ты вообще жила все это время?

Взгляд Аркаши потускнел.

– А что бы изменилось? – тихо спросила она. – Если бы я рыдала по каждому поводу, кричала от обиды или изнывала бы от ярости? Тетя Оля полюбила бы меня тогда? Она бы говорила, что гордится мной, когда приходила с родительских собраний, где меня постоянно хвалили? Или обнимала бы меня, радуясь моим победам? Или ходила бы гулять со мной в зоопарк и в кино? Она бы… – Аркаша сглотнула, – … похвалила бы меня за рисунок жирафа?.. Бессмысленно. Я уже привыкла скрывать свои чувства.

– Снова таишься? Прячешь все внутри? Но тебе ведь очень хочется заплакать сейчас, да?

Аркаша тряхнула челкой и быстро-быстро заморгала.

– Если бы я начала грустить и плакать… ничего бы не изменилось.

– Выдержка тоже ни к чем хорошему не может привести.

– Что ты от меня хочешь? – Голос Аркаши был слишком спокойным. – Чтобы я сказала это вслух? То, что чувствую? Что обида сжирает меня изнутри? Что я чувствую себя бутоном, который отделили от стебля? Я так сильно старалась выразить свою любовь. Я так сильно хотела защитить тетю Олю от порицания общества. Я так часто сдерживала слезы, потому что ее раздражали плачущие люди. Столько усилий, а она столь легко отказалась от меня. Чирк-чирк. Черненьким. Чирк-чирк. И меня для нее будто и не существовало. Как же так? Я же была такой идеальной…

– Плачь! – Гуча боднул Аркашу головой. – Поплачь хотя бы сейчас! Выплесни все то, что накопилось за эти годы.

– Но это бессмысленно. Слезы бессмысленны. Тем более бессмысленно плакать о том, что уже позади.

– Хватит держать в голове слова Ольги Захаровой! Прекрати подчиняться ее запретам! Будь честной сама с собой! И скажи прямо сейчас, чего ты хочешь!

Аркаша отпрянула и стукнулась спиной о скамью. Ее губы и руки затряслись.