Стопроцентные чары. Пас 2. Кроссовер масок - стр. 132

– Да не претендую я, котейка, не претендую. Я тяготею к слабому полу – к мальчикам. А ты какими ветрами? К нашему цветочку иль просто побуянить?

– Неа. – Роксан с печальным видом поводил мыском кроссовка по траве. – Не получилось с Зефиринкой в одной команде оказаться.

– Грустняшка. – Лакрисса утешающе погладила парня по плечу, а в следующую секунду толкнула его обратно в толпу, бодро заявив: – Ну раз не с нами, не занимай пространство!

В это время донельзя смущенная Виктория снова осторожно подергала Аркашу за рукав.

– Мы же не целовались. – В тихом бормотании сквозила неуверенность, да и прозвучали ее слова скорее как вопрос.

– Нет. – Аркаша покачала головой. Она уже решила, что переубеждать личностей, обладающих настолько фонтанирующей фантазией, попросту непрактично, а поэтому восприняла новые факты о себе с безмятежным спокойствием. – Я бы запомнила.

– Ничего если влезу в ваш милый дуэт со своим предложением тройничка? – Лакрисса обняла за шею обеих и притиснула их к себе. – Щас всплакну от умиления. Какая же чудесная у нас команда получилась. Да, да, похоже, к нам больше никто не примкнет, так что будем втроем всех уделывать.

Аркаша с трудом повернула голову – завязки кофты Лакриссы защекотали ей нос, а острая ключица первого помощника, видневшаяся из-за распахнутого ворота, уперлась в Аркашину щеку. Коллективное объятие все не прекращалось, но Теньковская не вырывалась. В этой близости было свое умиротворение. Даже Виктория притихла, покорно вжимаясь лицом в плечо Аркаши.

– Все нашли свои команды? – Немезийский изящно вспрыгнул на пенек, торчащий из земли аккурат посредине поляны, и поднял руки. – Тогда прошу внимания.

Воздух вокруг его рук пришел в движение, смешиваясь с дымчатыми завихрениями. Миг и перед преподавателем появилась фигура животного. Его контуры были будто созданы из кучевых облаков. Тело пряталось под черепашьим панцирем, шесть лапок походили на меховые шарики, а голова напоминала клубочек разлохматившихся нитей. Круглые выпуклые глаза перебегали с места на место. В прямом смысле. Глазные яблоки периодически отделялись от волосатой шкурки, висли на спиралевидных нитях, а затем эти же нити отделялись полностью и, играя роль «ножек», перемещали глаза по всей голове. При этом один глаз мог оказаться в районе подбородка, когда как другой примостился на затылке.

Каждый присутствующий сумел внимательно пронаблюдать за перемещением глаз существа да и вообще разглядеть каждую деталь, потому что Немезийский создал с десяток дымчатых версий по всей поляне для лучшего обозрения.