Стопроцентные чары. Пас 2. Кроссовер масок - стр. 118

– Ты следи за тем, за что хватаешься. – С этими ворчливыми рекомендациями Момо начал подниматься с пола. Аркаша ослабила хватку и немедленно была вздернута вверх за локоть. – И предвидь последствия, если и дальше собралась распускать свои потные ручонки.

Удерживаемая за локоть, Аркаша безвольно повисла, словно театральная куколка с поврежденными ниточками.

– Теньковская?

Аркаша, тряхнув головой, посмотрела на Грегори.

– Может, закончим?.. Стоять всем! Не подходить к ним. Фасцу, Линси, вас в первую очередь это касается… Так что, Теньковская, может следует?..

– Нет. – Аркаша, явственно ощущая, что, если бы не рука Момо на ее локте, то она попросту рухнула бы на пол, вымученно улыбнулась всей команде. – Я готова продолжать.

Грегори с сомнением покосился на Момо. Но тот бесстрастно смотрел в сторону.

– Хорошо, Теньковская. Будь по-твоему. Это был шанс номер раз. – Большой палец Грегори показал в сторону пола. – Шанс потерян. Следующий.

«Соберись! Соберись!»

Плечо уже не ныло, оно стонало в голос. И все потому, что она никак не могла выпрямиться, а Момо продолжал небрежно удерживать ее – как мешок с мусором.

– Я сама, – прошептала Аркаша, легонько дергая плененной рукой.

– Как знаешь.

Рука исчезла с ее локтя, и девушка, стиснув зубы, приготовилась встретить пол коленными чашечками – ноги не смогли удержать ее. Однако встречи так и не последовало. Тело вновь обрело стороннюю опору. На сей раз рука Момо легла на талию девушки. Юноша встал боком к зрителям, поэтому Аркашу за ним было не видно.

– Похоже, ты совсем не о том думаешь, Шмакодявка, раз шевелишься медленнее дохлой рыбы. Ты разве забыла, кем должны быть поглощены твои мысли?

Пользуясь этой дарованной передышкой, Аркаша прижалась затылком к плечу Момо. В этом положении видеть его лицо не составляло труда. Удивительно, но он не выглядел рассерженным, хотя было ясно, что действует Аркаша совсем не так, как он ожидал.

– Я знаю, – прохрипела она. – Тетя Оля…

– Неправильно, тупица. – Хватка Момо стала крепче, Аркашу буквально вдавило в его бок. – Захаровой больше не должно быть даже на твоем горизонте. Она – тупик. Бесполезность. Прошлое, которое больше ничего из себя не представляет. Делать что-то ради нее теперь то же самое, что рисовать черным на черном.

– Точно, – пролепетала Аркаша.

– Если согласна, то делай то, что делала всегда. Однако сейчас в твоих мыслях должен быть только я.

Очень, очень жарко. Лоб Аркаши покрылся испариной.

– Думай обо мне. Лишь обо мне. Проецируй меня в свой глупый недалекий разум. Дай мне власти над собой. Завладей моим вниманием.