Стопроцентно лунный мальчик - стр. 38
Слинни не успела задуматься над этим удивительным открытием – их грубо отвлек посторонний шум: а именно грохот опрокинутого стола.
В ротонду явились дебилы, человек пятнадцать. Громкие, орущие, хохочущие и дерущиеся.
Иеронимус оцепенел.
Два мира столкнулись в звоне бьющегося стекла и треске ломающейся мебели. Ни разу еще ему не приходилось оказываться в одной комнате с ботанами и дебилами одновременно. Ну никак они друг с другом не совмещались…
– Эй! – заорал мелкий лохматый шкет по имени Пленним. – Зырьте, кто тут у нас! Это же Мус!
У Пленнима был скрипучий голос и воспаленные, покрасневшие глаза. На груди белой рубашки красовалось большое масляное пятно.
– Мус! Му-у-у-у-ус! – заорал парень с длинной бородой, доходящей до середины груди.
Джескер – один из худших. У него на лбу татуировка третьего глаза, а на шее – серебряная коробочка на цепочке. Есть у него противная манера – подойти к человеку и сунуть под нос открытую коробочку: «Понюхай! Ну, давай понюхай!» А вонь из коробочки неописуемо омерзительная.
Не прошло и пары секунд, как двое дебилов подрались, а еще один ни с того ни с сего вскочил на стол – проверить, хорошее ли будет у крышки стола сцепление с подошвами его кроссовок. Стол проломился.
Слинни не поверила своим глазам, когда Иеронимус быстрым взмахом стилуса закрыл парящее в воздухе изображение, которое они только что увлеченно обсуждали, и встал. К нему подскочили две симпатичные девочки, одна – во фланелевой пижаме и с волосами, накрученными на бигуди. У нее были на редкость красивые глаза; к сожалению, их немного портил здоровенный синяк. Ее звали Клеллен. Вторая, чуть пониже ростом, звалась Цихоп. Ее длинные черные волосы доходили до колен, обтянутых белыми джинсами в черную крапинку. На черной футболке был нарисован всадник с автоматом наперевес. На месте глаз у всадника зияли пустые глазницы. Так же, как и у лошади.
– Мус! – промурлыкала Клеллен, хлопая ресницами. – Мы на матике так по тебе скучали!
– Да, Мус, где ты пропадал? – подхватила Цихоп. – Дебби и Джондона выгнали из класса за то, что обжимались…
– Они не просто обжимались, – уточнила Клеллен, выгибая брови. – Он ей рубашку до самой шеи задрал, а она ему сунула руку в…
Цихоп не дала Клеллен договорить.
– Ты что, прогуливал? – инквизиторским тоном спросила она.
Улыбка Иеронимуса стала шире, и он сказал азартным тоном, какого Слинни от него ни разу не слышала:
– Ага, ты же знаешь, я всегда прогуливаю матику по вторникам!
Слинни, замерев, наблюдала за разворачивающимся перед ней спектаклем. Иеронимус знает этих дебилок! Он с ними знаком! И они с ним знакомы! У них даже есть для него ласкательное прозвище – Мус! Они называют его «Мус»! Пошлость какая! Можно подумать, они не в состоянии выговорить его имя полностью.