Стоматолог для оборотня - стр. 22
- А чем она питается?
- На данный момент дожевывает “Систематизированную механику ортодонтического лечения”…
Мужчина сказал это так легко и непринужденно, словно случилась какая-то обыденность. Меня же едва не хватил разрыв сердца. Моя книга! Мой учебник, один из самых любимых, сейчас жрет какая-то гусеница!?
Я подбежала к окну и осознала всю неизбежность бытия. “Глубочайшее” из читанной мной книжки уж точно стало мне подвластно. На глаза наворачивались слезы!
Жирная, с ладонь величиной, зелено-красная гусеница, с хрустом, очень похожим на тот, с каким я трескала еще недавно картофельные чипсы, пожирала страницы моего учебника. С диким воплем, сняв увесистую туфлю, я кинулась к уничтожению местного вредителя. Однако, как только каблук впечатал гусеницу прямо в подоконник, произошло нечто ужасное. Она лопнула. Лопнула, разбрызгав везде сине-красные чернила.
Таррен дер Алист тихо застонал.
- Большая ошибка! – сообщил он, отирая ладонью лицо от чернил. А я не понимала. Ну, подумаешь, заляпался немного? Это что, трагедия?
Однако, обернувшись и оглядевшись вокруг себя, я поняла – да. Действительно большая ошибка. Потому что весь мой кабинет, все книжные полки, все стены были усыпаны мельчайшими копиями подобных гусениц. И все они, сливаясь в одну большую реку, медленно ползли к стеллажу с моими книгами и лекциями.
- Может, бригаду чувачков вызвать? Ну, которые химией все поливают и пуфф… ничего нет! А? – робко поинтересовалась я, в душе уже прощаясь со своей докторской.
Таррен, увидев ведьмин огонь, вперемешку с отчаянием, у меня в глазах, решился на активные действия.
- Подожди! Сейчас я позову своих ребят, и они все уладят! – сказал он и смылся из кабинета, оставив меня тет-а-тет с армией зеленых червяков.
Я с ужасом наблюдала, как несколько уже обгладывают краешки “большой стоматологической энциклопедии”, той самой, к которой я испытывала особенно нежные чувства.
- Как вам не стыдно!? – попробовала я внять к совести книгоядных. – Здесь же кладезь информации! Уникальные знания! – убеждала я гусениц. – Неужели в вас нет никакого почтения к труду тех, кто их написал!?
Вообще-то, убеждала я гусениц, чтобы больше успокоить себя, и никак не надеялась на ответ. Поэтому, когда одна из нарушительниц моего покоя заговорила, я едва не лишилась чувств.
- И че?! – ответила мне она, смешно приподнявшись на самом хвосте. Голос у нее был писклявый и вредный.
С минуту мы молча пялились друг на друга.
- Язык проглотила, двуногая!? – вновь обратилась ко мне гусеница, хрумкнув оторванным от энциклопедии листом, а я поняла, что сейчас озверею.