Столыпинский галстук - стр. 33
― Как умерла? Ты же говорил, что ее можно допрашивать? ― Гитлер раздраженно посмотрел на Генриха Гиммлера.
– Я повторял лишь то, что мне сказали врачи, господин Гитлер. Она умерла, едва придя в сознание, успев сказать лишь пару фраз.
– Каких?
– С ней собрался работать доктор Менгеле. Она, едва открыв глаза, сразу узнала его и назвала по фамилии. Потом сказала какую-то непонятную фразу о совместном путешествии ― охранники плохо расслышали ― и умерла. Причем одновременно с доктором ― у него остановилось сердце. Похоже, они раньше встречались, и встреча была не из приятных. Иначе трудно объяснить смерть здорового, как конь, доктора, едва он узнал ее.
– А он что, не опознал ее, пока она была без сознания?
– Нет. Видимо, мешало искаженное болью лицо. Но, увидев глаза, похоже, сразу узнал.
– Что удалось выяснить о ней?
– Ничего, и это самое удивительное. Отпечатки пальцев ничего не дали. Документов никаких. Никто о ней ничего не знает. Неизвестен даже адрес проживания. Хозяина киоска найти не удалось, хотя все разрешительные документы оказались в порядке. Ни одной зацепки. Хотя, казалось бы, о девице, сумевшей за пару секунд положить пятерых, хоть что-то накопать удастся. Но ― ничего.
– Действительно, странно. Плохо, Генрих, очень плохо. И как же мы теперь будем решать проблему течи в моем окружении?
– По крайней мере, мы перекрыли канал связи коммунистов со своим агентом. Это уже неплохо. Но есть один момент, который не дает мне покоя.
– Какой?
– Характер перехваченной информации таков, что позволяет сделать лишь один-единственный непротиворечивый вывод о поставщике информации. Только один человек мог знать все то, что было изложено в донесении.
– И кто же это?
– Вы, господин Гитлер.
Глава седьмая
Веки клона Коры дрогнули, и девушка медленно открыла глаза, которые начали стремительно наполняться разумом.
– Мама? Папа? Значит, все кончилось? Я дома?
– Да, милая, ты дома. Внедрение матрицы сознания прошло успешно. Минут через десять тебе уже можно будет встать.
– Сколько я пробыла… вне времени?
– Всего пару часов.
– Как там наши?
– Переживают за тебя сильно. Но продолжают выполнять задачу. Работают сейчас над созданием нового канала связи.
– Что будет со мной?
– Обратно ты уже не вернешься, это против правил. Будешь болеть за наших вместе с нами. Тебе по практике зачет, вне зависимости от результатов работы группы. Решение о возвращении принято совершенно оправданно и вовремя. Да и во время захвата ты себя проявила великолепно.
Девушка слабо улыбнулась.
– Ну да, проморгала группу поддержки.