Столпы земли - стр. 89

Переправляясь через речку по старому деревянному мосту, Филип почувствовал раздражение. Кингсбридж был позором святой Церкви и монашества, но он ничего не мог с этим поделать; злость и бессилие вызывали у него желудочные колики.

Мост являлся собственностью монастыря, и за проезд по нему взималась пошлина. Когда под тяжестью Филипа и его лошади заскрипели доски, из будки на противоположном берегу показался старенький монах и заковылял к мосту, чтобы убрать служившую заграждением ивовую ветвь. Он узнал Филипа и помахал ему рукой. Заметив, что старик хромает, Филип спросил:

– Что у тебя с ногами, брат Поль?

– Обморозил. Теперь до весны буду мучиться.

Филип увидел, что на нем были одни сандалии, надетые на босу ногу. И хотя Поль выглядел еще довольно крепким, в таком почтенном возрасте негоже проводить целый день на морозе.

– Ты бы развел огонь…

– Я бы рад, – с тоской в голосе сказал Поль, – да брат Ремигиус говорит, что дрова обойдутся дороже, чем приносит сбор пошлины.

– Сколько же тебе платят за проезд по мосту?

– Пенс за лошадь и по фартингу с человека.

– А многие пользуются мостом?

– О да, очень многие.

– Тогда почему монастырь не может найти средств на покупку дров?

– Так ведь монахи-то не платят, как и их слуги, и местные жители. Хорошо, коли сюда доберется странствующий рыцарь или бродячий ремесленник. Вот в праздники, когда послушать службу в соборе приходят люди со всей округи, мы набираем много фартингов.

– Тогда, мне кажется, разумнее собирать пошлину только по праздникам. И денег бы хватило на дрова.

Поль забеспокоился.

– Прошу тебя, не говори ничего Ремигиусу. Если он узнает, что я жаловался, он рассердится.

– Будь спокоен, – сказал Филип и поспешил проехать, чтобы Поль не увидел выражения его лица. Подобная глупость выводила его из себя. Всю свою жизнь Поль отдал служению Богу и монастырю, и вот теперь, на закате лет, его заставляют страдать от боли и холода ради одного-двух фартингов в день. Это было не просто жестоко, но расточительно, ведь такой терпеливый старик, как Поль, мог бы заниматься производительным трудом – к примеру, выращивать кур – и приносить монастырю гораздо больший доход, чем несколько фартингов. Но приор Кингсбриджа был слишком стар и немощен, чтобы видеть все это, и кажется, немногим лучше оказался его помощник Ремигиус. «Смертный грех, – думал Филип, – бессмысленно растрачивать человеческое и материальное богатство, дарованное не монастырю, но Богу набожными людьми».

Обозленный, он подъезжал на своей лошадке к монастырским воротам. По обеим сторонам дороги стояли домики жителей Кингсбриджа. Территория монастыря представляла собой огороженный стеной прямоугольник, посередине которого возвышалась церковь. Внутренние постройки располагались таким образом, что к северу и западу от церкви находились общественные, светские и хозяйственные здания, а к югу и востоку – все то, что принадлежало собственно монастырю и служило его божественному предназначению.