Столпы земли - стр. 59
Франциск держал на руках младенца.
Трудно сказать, кому Филип удивился больше, – брату или ребенку. Вокруг столпились монахи. Франциск встал, передал малыша Джонни, и они с Филиппом обнялись.
– Каким ветром тебя занесло?! – радостно воскликнул он. – И откуда этот ребенок?
– Позже скажу, почему я здесь, – ответил Франциск. – Что же до младенца, то я нашел его в лесу, возле горящего костра… – Он замолчал.
– И… – промолвил Филип.
Франциск пожал плечами:
– Больше мне нечего сказать, потому что это все, что мне известно. Я надеялся добраться сюда вчера вечером, но не рассчитал, и мне пришлось провести ночь в сторожке лесника. На рассвете я снова тронулся в путь и с дороги услышал плач ребенка. А через минуту увидел и его самого. Я подобрал его и привез сюда. Вот и вся история.
Филип недоверчиво взглянул на крошечный комочек, который держал Джонни. Он неуверенно протянул руку, приподнял краешек покрывала и увидел сморщенное розовое личико, открытый беззубый ротик и плешивую головку – ей-ей, маленькая копия старого монаха. Еще немного приоткрыв покрывало, Филип разглядел хрупкие плечики, трясущиеся ручки и крепко сжатые кулачки. Из живота младенца торчала отвратительная на вид обрезанная пуповина. «Неужели так и должно быть?» – изумился Филип. Она была похожа на заживающую рану, и, наверное, лучше было ее не трогать. Он заглянул еще дальше.
– Мальчик, – сказал Филип, смущенно кашлянув, и опустил покрывало. Кто-то из послушников хихикнул.
Внезапно Филип почувствовал себя беспомощным. «Что же с ним делать? – размышлял он. – Кормить?»
Ребенок заплакал, и пронзительный детский плач, словно гимн человеческой жизни, тронул его до глубины души.
– Он хочет есть, – заволновался Филип, а про себя подумал: «Я-то откуда знаю?»
– Но мы не можем его покормить, – сказал один из монахов.
Филип чуть было не возразил: «Почему не можем?» – но вовремя понял: на многие мили вокруг не было ни одной кормящей женщины.
Однако оказалось, что Джонни уже решил эту проблему. Сев на скамью с закутанным в подол младенцем, он окунул скрученный в жгут кончик полотенца в бадью с молоком и, подождав, пока ткань пропитается, сунул его в ротик малыша. Тот пососал и сделал глоток.
Филип почувствовал облегчение.
– Хорошо придумано, Джонни, – удивленно сказал он.
– Я уже так делал, когда умерла коза, у которой был сосунок, – гордо заявил Джонни, улыбаясь во весь рот.
Собравшиеся внимательно следили, как Джонни повторял свое нехитрое действие. Забавно было видеть, как в тот момент, когда Джонни подносил мокрый кончик к губам ребенка, некоторые монахи непроизвольно раскрывали рты. Кормление занимало немало времени, но ведь это дело простым и не назовешь.